Шрифт:
Сесилия за спиной у Франчески – она помогала лакеям складывать вещи в экипаж – невольно фыркнула.
– Что ж, сэр, – Франческа достала из сумочки монету, – примите это, пожалуйста, вместе с моими извинениями, и передайте в подарок Милдред.
Кто был виноват в столкновении, она так и не поняла, но хотела поскорее покончить с этой историей.
– Ох, как вы ко мне добры, миледи! Уж больно добры! – Он схватил монету и принялся с почти оскорбительной пристальностью ее рассматривать.
– Вовсе нет, – промурлыкала она. – Что ж, всего вам доброго, мистер…
– Тэтч, мистер Эдвард Тэтч. – И с поразительной быстротой он схватил ее за руку в перчатке и прижал костяшки пальцев к губам.
– Мистер Тэтч. – Франческа терпеливо снесла поцелуй, продлившийся, на ее взгляд, значительно дольше необходимого, и убрала руку.
– Хорошо вам повеселиться на балу, миледи! – пожелал он, приподнимая кепи.
– Благодарю вас. – Франческа отстранила лакея, который хотел помочь ей подняться в экипаж, жестом послала его на козлы к кучеру и поставила ногу на первую ступеньку.
В этот миг за спиной у нее раздался хриплый шепот мистера Тэтча:
– Мертвецы не болтливы, милочка. Но следите за тенями – в них могут таиться призраки, которым известны все ваши секреты!
Холодная дрожь пронзила Франческу. Мгновение она не могла ни шевельнуться, ни вздохнуть; затем стремительно обернулась.
– Что вы ска…
На улице кипела жизнь, но мистер Тэтч вместе со своим ревматизмом исчез, будто его и не было.
Глава 5
Как ни тер и ни скреб себя Дорсетский Дьявол, не мог стереть отпечатки Франчески Кавендиш. Ни с носа. Ни с рук. Ни с губ.
Не потому, что плохо старался! Вбежав в свою квартиру в Найтсбридже, он первым делом приказал приготовить ванну. Сорвал с себя все тряпки, сбросил парик и накладной нос, счистил черную краску с зубов – и с наслаждением погрузился в горячую воду.
Она всего-то-навсего взяла его за плечо – сквозь десять слоев материи! А он всего-то-навсего поцеловал ее руку в перчатке.
Но избавиться от нее не мог. Боже, она теперь повсюду! Атакует все органы чувств.
Обоняние. Даже сейчас он ощущает ее аромат. Не духи, нет – нечто более мягкое и более честное: свежий запах чистого белья с чуть заметными цитрусовыми нотками. И привычные городские запахи отступают перед этим благоуханием.
Слух. Серебристый голос, словно сплетенный из лунных лучей, чистый и звонкий, с легкой иронией, которую редко слышишь от женщины. И, конечно, осязание! Хоть и не скажешь, что ему многое удалось потрогать.
Она помогла ему встать – нелегкая задача, он ведь, должно быть, весит вдвое больше ее; но Франческа справилась. Тоненькая, как тростинка – и такая сильная!
А какова она на вкус?
Этот вопрос пробудил в нем такое желание, такой неудержимый голод, что пришлось дважды сглотнуть слюну.
Дорсетский Дьявол провел скользкими намыленными пальцами по груди, провел руками по ребрам и опустил руки под воду. Одна мысль о Франческе заставляла все его тело пульсировать от вожделения.
Франческа Кавендиш.
Они встретились не в первый раз. Формально представились друг другу несколько месяцев назад, на вечере у герцога Редмейна. Тогда он тоже поцеловал ее руку – и встреча губ с эластичной кожей перчатки поразила его, словно электрический удар. Настолько, что он почти забыл о самообладании – и о своей задаче в тот момент.
Почти.
На этот раз он подготовился к встрече. По крайней мере, так думал. Заранее постарался себя убедить, что в этой женщине нет ничего особенного. Ни одного из тех качеств, что обычно приписывают соблазнительницам. Никаких чувственных округлостей – руки и ноги длинные и тонкие. Ни кокетства, ни робости, ни готовности покориться мужчине. Напротив, эта дама до скандальности прямолинейна! У нее широкая улыбка, острый подбородок, оценивающий взгляд. Говорит твердо и убежденно. Очень, очень уверена в себе.
Ни один мужчина, описывая идеальную любовницу, не станет изображать ее такой.
И все же… эта женщина с необыкновенной легкостью прыгает из постели в постель, и все наперебой стремятся отведать ее, словно лакомое блюдо.
От этой мысли кровь вскипела и с новой силой ударила в голову, словно… в гневе? В ревности?
Руки Дорсетского Дьявола непроизвольно сжались в кулаки.
Франческа Кавендиш была опасна. Кто бы мог подумать?
Когда они встретились в прошлый раз, он был итальянским графом. Винченцо де Флор, граф Армедиано. Черноволосый, прокопченный жарким южным солнцем, самоуверенный и безрассудный, даже слишком – вылитый потомок римских гладиаторов и богов! Тогда он расследовал связи лорда Рамзи, нынешнего нареченного Сесилии, с Кровавым Советом.