Стою как вкопанная, не в силах пошевелиться.

Ощущаю себя, как рабыня на невольничьем рынке, которую потенциальный покупатель похотливо разглядывает. Противно и гадко становится.

Ком в горле застревает. С трудом сдерживаю слезы. Пытаюсь не думать о том, что меня ждет. Нужно отключить разум. Расслабиться.

Глубокий вздох. Успокаиваюсь. Настраиваюсь на…

— Раздевайся! — приказывает. Грозно. Без права голоса.

— Тимур, послушай…

— Ты для чего сюда пришла? — вопросительно приподнимает правую бровь вверх. — Вести задушенные разговоры? Или отцу своему помочь? — тушит сигарету в пепельнице. Стакан ставит на журнальный столик. — Снимай платье. Иначе я разорву его на тебе. Домой ты отсюда пойдешь голая, моя дорогая Алиса.

Дрожу, как при лихорадке. Снимаю сумочку, положив ее на кресло.

Пытаюсь молнию расстегнуть. Ничего не выходит. Руки трясутся, не слушаются.

— Может мне музыку включить, чтобы ты была более расторопной? — издевается. Унижает.

Ставит меня на одну ступень со своими шлюхами, которых у него, готова поклясться, огромное множество.

Лишь с третьего раза мне удается справиться с молнией. Спускаю платье с плеч. Оно падает около ног черной лужицей.

Предстаю перед Тимуром в одном нижнем белье. Машинально прикрываюсь руками. Прячусь от его развратного взгляда.

— Руки убрала!

Встает. Возвышается надо мной, как скала.

Выполняю приказ, опустив руки по бокам.

Страх обволакивает. Забирает в свой плен. Я превращаюсь в статую, живой экспонат, который выставлен перед одним лишь человеком.

Моим бывшим парнем.

— Тимур, может мы… — прикладывает палец к губам.

Взглядом уничтожает. Проникает в самую душу, заставляя ее покрываться холодной коркой.

— Белье долой, — цепляет лямку лифчика и приспускает с плеч. — Хочу вновь увидеть тебя, — обдает ухо горячим дыханием, — полностью голой, Алиса, — прикусывает мочку.

Отходит назад на пару шагов. Пристально смотрит. Наслаждается зрелищем. Как я снимаю лифчик, бросив его на диван. Как избавляюсь от трусиков.

Все, назад дороги нет.

Чувствую его обжигающий взгляд, который воспламеняет кожу. Ну почему так? Я столько лет пыталась забыть эти чувства, а они вновь начинают будоражить мое сердце. Я и так наказала себя. И его… И прощения мне нет.

Я должна пережить все это ради папы. Это ради него. Ради моей любимой семьи.

— Как всегда сексуальна и горяча, — цокает языком, расстегивая молнию на брюках.

Хочу отвернуться. Не смотреть. Но пересиливаю себя, иначе Тимур снова начнет издеваться.

— Может, пройдем в спальню? — пищу, как маленькая мышка, и округляю глаза при виде его гордо стоящего члена.

Длинный, толстый… С проступающими венами. На кончике блестит капелька его возбуждения.

— Вставай на колени, — грозно, беспристрастно.

Делаю, как он просит. Прекрасно понимаю, чего он от меня потребует. Минет. Оральный секс, который лишь с ним практиковала пять лет назад.

— Сожми сиськи, Задорожная! — Тимур ядовито усмехается, сжимая член в руке и тыча им мне в лицо. — Живо!

Приказывает. Сжигает в адском пламени. Смотрит потемневшим взглядом. Как демон. Как сам дьявол, решивший забрать мою душу, вечное пользование.

— Я долго буду ждать? — злится, беснуется. — Харе ломаться! Ты уже давно не девственница со страхом в глазах. Твоя «вишенка» любезно была отдана мне.

Смеётся. Запрокидывая голову. Уничтожает словами, не проявляя даже капли нежности. Знаю, заслужила. Глупая была…

Сейчас я для него никто. Просто игрушка для утех. Наиграется и вышвырнет как не ненужную вещь. Только после этого я вряд ли смогу собрать свое сердце по кусочкам, которое кровоточит уже давно.

Тимур хочет расплаты не только на помощь папе, но и за прошлое.

Расплачусь. Самым грязным образом.

Выполняю его приказ, как бы стыдно мне не было.

Сжимаю в руках грудь, чуть приподняв ее для лучшего обзора Тимуру. Краска стыда покрывает щеки, ведь я уже догадываюсь, что он собирается сделать.

Мну своих девочек, задевая пальцами соски. Ласкаю себя перед горящим взором мужика с дьявольским блеском в чёрных глазах.

— Маленькая шлюшка, — Тимур доволен как сытый кот. — Моя личная шлюшка.

Снова смеётся, а я с трудом сдерживаю слезы. Чувствую себя втоптанной в пол, униженной. Воронцов причиняет мне морально боль, наслаждаясь этим.

Сжимает рукой основание члена, гладит кончик. Словно протягивая мне его в качестве подарка. Проходится ладонью по всей длине. Рычит, запрокидывая голову назад.