Сердце болезненно сжалось поначалу. Бабушка была остра на язык, но позже она полюбила меня всем сердцем. И не только меня, но и Эльмана, который, едва подрос, тоже стал называть свою прабабушку бабулей.

Бабуля полюбила нас больше, чем Анну, и полностью взялась за наше воспитание. Глядя на бабушку, мне хотелось стать такой же, и воспитываться я была совсем не против.

Но с Анной у них отношения так и не сложились.

Вот и сейчас, пока я ругалась с мамой, бабушка вернулась с огорода, и началась вторая мировая.

– Ты не вмешивайся, Анна, хоть дочь у тебя с мозгами! – запричитала бабуля, - выучится, найдет добротного мужа, а работа к независимости приучит. 

– Мам!

– Бабуль!

Воскликнули мы обе.

– А что бабуля? Даже не вздумай бросать университет, Диана. Вот, Анна в свое время бросила! Не послушала мать, вышла замуж за тирана, за убийцу с ребенком между прочим! Теперь вот прячемся от его сына, когда же это прекратится?

– Все, я так больше не могу, - простонала мама, - я пойду.

– Опять она за мужика пошла прятаться, - фыркнула бабуля, - иди, иди. Ничему тебя жизнь не учит.

Мама резко открыла дверь и ушла. Хлопнув дверью, как и много лет назад. Несмотря на слезы и горячность их первой встречи, в их отношениях не стало теплее.

Теперь ей было к кому уйти – недавно мама решилась на новые отношения. Это был мужчина из полиции. Я рада, что мама занялась своей жизнью, только не понимала, как она смогла столь быстро довериться другому мужчине. После многолетней работы с психотерапевтом ей стало лучше. В отличие от меня.

– Бабуль, ты слишком строга к ней. Неужели ты не простила ее? Столько лет прошло.

– А ты ее не жалей! В свои годы она такое натворила, Диана!

– Да, она сбежала с тем, кого любила, - я осеклась, - думала, что любила.

– Ага, любила так, что ты вот до сих пор расхлебываешь эту ее любовь. Но ты не подумай, правнука своего я люблю и этому вампиру не отдам.

Бабуля не понаслышке знала о жестокости Эмина: она видела, в каком состоянии я приехала из Волгограда четыре года назад.

– Может, стоит ее выслушать, а не наступать на те же грабли? Анна снова ушла. Только теперь ей далеко не двадцать, бабуля.

Я сделала чай и вернулась к Эльману. Кажется, на работу сегодня придется опоздать. Сын послушно лежал, подогнув колени.

– Тебе лучше? – тревожно спросила я.

Эльман кивнул и поднялся, принимая чай из моих рук. Я с щемящей нежностью погладила темную макушку. 

Мой сын. Мое напоминание, моя радость и боль. Мое все.

Если бы ты только знал, Эмин, как тоскливо каждый день видеть копию тебя... 

Если когда-нибудь Эмин увидит Эльмана, никакие тесты не понадобятся – зверь сразу все поймет. 

– Мама, а при чужих людях мне снова придется говорить, что меня зовут Дамир?

Я натянуто улыбнулась. Эмин говорил, что о моей безопасности он позаботился, но он не знал, что тогда я уже носила его ребенка.

О безопасности нашего сына заботиться пришлось мне.

Имя Эльман я давала ему со слезами на глазах. Я полюбила это имя. Но по документам пришлось писать Дамир – так безопаснее, так не похоже на Эмина.

– Да, сынок.

– А почему?

– Я тебе расскажу. Обязательно позже расскажу, малыш, - пообещала я.

В свое время мама не рассказала мне о том, что всю жизнь мы бежим от влюбленного в нее безумца. Как итог: он нашел нас и убил моего отца, а его сын забрал меня себе.

Сделал меня своей.

Заставил пройти через ад. И познать его жестокую любовь, плодом которой стал наш сын.

Поэтому я поклялась себе, что Эльман не будет жить в неведении.

На работу я все же сильно опоздала. Почти бежала до делового центра, в котором находился наш уютный и современный офис. Я шагнула внутрь и на входе поприветствовала охранника.

– Здравствуйте, дядь Кость, - я показала пропуск.

– Дианочка, ты сегодня поздно!
– он удивленно задрал очки к переносице.

Я пожала плечами и поднялась в офис.

Кто же знал, что сеанс с Вебер закончится так быстро, а дома меня будет ждать самая настоящая война?

Коротко поприветствовав коллег, я включила компьютер и принялась за свой проект.

– Диана, это Земля перевернулась или ты действительно опоздала? – сонно зевнула Света, увидев меня.

Свете было почти тридцать, и на первых порах она очень помогла мне освоиться на рабочем месте. В штате нас было семь человек, но сблизились мы только с ней.