— И я восхищаюсь тобой! И уважаю! Мне, в отличие от тебя, на начальном этапе помог отец. Ты же всего добился сам.

— Не скромничай, — отмахнулся Томас Гилберт. — Империю Легранов построил ты. А твой отец в сравнении с тобой был обычным лавочником, как, собственно, и мой. Правда, он так и не простил меня за то, что я не вернулся на Туманные острова и не продолжил его дело.

— Ты сделал правильный выбор, — пожал плечами Паскаль. — Ваши графы и бароны постоянно воюют. И ладно бы они давали заработать купцам, так нет же — они постоянно требуют золото у честных торговцев.

— Именно поэтому Вестония стала для меня новой родиной, — сказал Томас. — Именно здесь я заработал свои капиталы.

— Чему я безмерно рад, — отсалютовал ему бокалом Паскаль.

— Но пришло время идти дальше, — неожиданно произнес Томас Гилберт и загадочно улыбнулся.

— Дальше? — нахмурился Паскаль. — В Астландию? Поближе к твоему любимому вину?

— О нет! — хохотнул Томас. — Ты, верно, шутишь? Я и недели не протяну среди этих твердолобых снобов. Вестония — мой дом навеки! Здесь вершатся судьбы и крутятся самые крупные капиталы. Как я буду жить без Эрувильской биржи? Ха-ха! Сердце Мэйнленда находится именно здесь. Я говорил о другом…

— Тогда просвети меня, — развел в сторону руки Паскаль. — Только прошу — избавь меня от длинных предисловий. Мое терпение и время не безграничны.

— Да, прости меня, старый друг, — покачал головой Томас Гилберт. — Мое вступление вышло слишком затянутым. В свое оправдание скажу, что мне необходимо было выговориться. Так, надеюсь, ты меня лучше поймешь.

Паскаль, молча, сделал жест рукой, мол, продолжай.

— Как ты знаешь, — похоже, Томас Гилберт, наконец, перешел к делу. — Мои дела идут в гору. С каждым годом прибыль растет. Собственно, как и у тебя. Однако есть одно «но». Я чувствую, что уже перерос золотую сотню. Мне этого уже мало. Пора переходить на другой уровень. Вернее, не так. Пора позаботиться о том, чтобы мои будущие наследники имели возможность перейти на новый уровень.

Паскаль нахмурил брови. Сейчас он решительно ничего не понимал.

— Я долго думал о своей жизни, друг мой, — продолжал Гилберт. — И пришел к выводу, что моя деятельность была неким фундаментом для чего-то большего.

— Это говорит мне человек контролирующий поставки всего вина Мэйнленда и Туманных островов? — хмыкнул Паскаль. — И это я молчу о других твоих не менее успешных предприятиях.

— Все так, друг мой, — кивнул Томас. — Именно этот человек, сидящий перед тобой, наконец, осознал простую истину — я должен оставить своим внукам крепкий нерушимый фундамент.

— Ты неизлечимо болен? — удивился Паскаль. — И собрался умирать?

— Несмотря на мой возраст, моему здоровью можно только позавидовать. Но как ты правильно заметил — смерть может прийти ко мне в любой момент. Равно как и к любому из нас. Вот только я должен быть уверен, что к тому моменту у меня будет все готово.

— Ты о завещании? Я уже давно дал распоряжения своим стряпчим.

— Не совсем, — покачал головой Томас. — Я говорю сейчас о тех самых дверях, которые мы не можем с тобой открыть. Но я хочу, чтобы такая возможность была у моих потомков. У моих внуков и правнуков.

— Погоди, — потер глаза Паскаль. — Все это время ты толкуешь мне о том, что хочешь породниться с кем-то из дворянского рода? Так в чем же дело? Выдай свою Бетти за какого-нибудь барона, благо их сейчас развелось как собак нерезанных. Единственная дочь и наследница главы торгового дома Гилберта! Да как только они узнают о твоих намерениях, к тебе очередь из благородных выстроится. Не мне тебе объяснять такие очевидные вещи…

— Знаю, — спокойно ответил Томас. — Но у меня есть несколько условий. Одно из них — меня не устроит обычный барон. Мне нужен представитель по-настоящему древнего рода. И желательно такой, которого я смогу полностью контролировать, перед которым будут открыты все двери. А с моими деньгами так и вовсе… В общем, ты меня понимаешь.

Паскаль еще больше нахмурился.

— Даже если эти твои двери откроются, сам ты не сможешь в них войти. Ты для них навсегда останешься сыном лавочника. Пусть и неприлично богатым…

— А мне лично туда и не надо, — хмыкнул Томас. — А вот мои внуки и правнуки уже станут частью того мира. Они станут неприкасаемыми. Понимаешь? Они станут им ровней. Именно для этого мне нужен тот, в жилах которого течет кровь одного из самых древних родов Мэйнленда!

— М-да, — покачал головой Паскаль. — Нелегко тебе придется. Кто из высших аристократов захочет отдать своего отпрыска за дочь такого, как ты? Тем более, насколько мне известно, там у них уже все договорено между собой чуть ли еще не до рождения детей.

— А кто тебе сказал, что я буду договариваться с ними? — хитро прищурился Томас Гилберт.

— А с кем ты собрался договариваться? — удивился Паскаль Легран. При этом у него неожиданно засосало под ложечкой. Верный знак, что его пытаются втянуть в какую-то авантюру.

— С тобой, друг мой, — широко по-змеиному улыбнулся Гилберт. — Я хочу породниться именно с тобой.

— Ты с ума сошел?! — озадаченно воскликнул Паскаль. — Причем здесь мои дети…

Он хотел было продолжать возражать, но моментально осекся… И на его скулах вмиг заиграли желваки…