— А долго ждать?

— Не долго. Я постараюсь поскорей.

— Ну тогда ладно, — говорю. — Всё в порядке.

Фу ты! Вытер я последний раз пот с лица. Сразу легче стало. Пока можно жить спокойно.

И чего я выдумал, сам не знаю, как это вышло.

Вечером нормальный человек, у которого всё в порядке, ложится спать.

А утром нормальному человеку вставать лень. Спать хочется. Но он, видите ли, всё равно должен вставать и идти в школу.

Вчера я в школе дрался. Не пойду сегодня в школу! Я даже подпрыгнул в постели, до чего мне это понравилось. Родители давно на работе. Бабушка спит, наверно; её не слышно. Я ей скажу, рано. Она мне поверит, я знаю.

Я натянул на себя одеяло.

Вдруг кто-то сорвал с меня одеяло...

Тьфу, наша собака Пташка. Вот не ожидал. Ни разу с меня одеяло не стаскивала, а тут пожалуйста. Покоя не дают нормальному человеку. Хочешь не хочешь, всё равно будут будить, кормить, провожать в школу, а там уроки спрашивать.

Делать нечего. Я сам встаю, одеваюсь...

Сначала я решил зайти к этому мальчику. Подошёл к его двери, Звонить не стал. Это нормальные люди утром встают. А он ведь необыкновенный, наверно, ещё спит. Ему в детский сад даже не надо. Вот жизнь у человека! И как ему это удаётся? Я сел на ступеньку лестницы, посидел, позавидовал: неохота быть нормальным человеком. Но не сидеть же тут, когда все нормальные люди сейчас в школе сидят. Я отправился в школу.

После уроков опять подошёл к этой двери и позвонил в звонок. За дверью было тихо. Никто не открывал. Я звонил ещё, ещё раз. Открылась соседняя дверь, старик сосед выбежал размяться. Он сказал, там никого нет дома. Они все улетели.

— Как улетели? Навсегда улетели?

— Вернутся.

— Они на самолёте улетели? — спрашиваю.

— Конечно. Я слышал, они отправились полетать на дельтапланах.

Ну вот, необыкновенные люди на дельтапланах летают, а я даже толком не знаю, что это такое. Мне стало печально.

Домой я решил не спешить. В школу больше совсем не ходить.

Брожу по улицам. На улице стало холодно. Но я нарочно распахнул пальто и снял шапку.

Я знаю, необыкновенные люди могут ходить по снегу босиком, зимой в мороз в проруби купаться. И им от этого не холодно, а даже жарко.

А я сижу всё время дома в тепле, потому ничего не знаю, ничего не могу, и голова даже не работает.

Чувствую, постепенно замерзаю. Тут я вспомнил, что есть на свете жаркие страны, где никогда не бывает холодно. Представил себе такое и будто теплее стало.

В жарких странах, я читал, и звери живут необыкновенные. Не то что здесь — одни кошки да собаки. Там бегемоты живут, крокодилы и другие разные звери.

Вот жил бы среди необыкновенных зверей, и сам, может, был бы необыкновенным. И что мне крокодилы? Мне и крокодилы были бы нипочём.

Одни крокодилы лезут в голову, а больше ничего не лезет. От холода, наверно. Вот привязались, вот втемяшились.

Подходит как будто ко мне крокодил и говорит человеческим голосом:

— Смотри-ка, совсем замёрз, весь посинел, дрожишь. Простудишься.

— Ну уж нет, — говорю. — Пускай другие простужаются. У меня есть задача поважней. Мне совсем не холодно, а жарко, если на то пошло.

Ходил, ходил по улицам, незаметно как-то домой пришёл.

Всю ночь мечтал о необыкновенном, которое сбылось.

Утром возле своей кровати я увидел отца, мать, бабушку и доктора в белом халате.

— Ну вот, наконец он открыл глаза, — сказала мама. — Как ты себя чувствуешь?

— Всё в порядке, — говорю.

— Ничего себе в порядке: всю ночь бредил от жара. Мы не могли тебя разбудить. Думали, ты вовсе не проснёшься. Доктор, что же делать?

— Придётся лежать. Очень сильно ребёнок простудился.

— Я не простудился! — закричал я.

— Тише, тише, — сказал отец. — Что с тобой?

— Потому что я не простудился! — опять крикнул я.

— Опять бредит, — сказала мама.

— Ничего, поправится. Он парень сильный, — сказала доктор.

«Хорошо, что не надо вставать, как всем нормальным людям», — подумал я и уснул. Мне снились полёты, я не хотел открывать глаза, так мне это нравилось.

Когда мне надоело всё время спать, пришёл папа и стал со мной беседовать.

— Как же это тебя угораздило так здорово простудиться. Первый раз в жизни ты заболел.

— Я не от простуды заболел, — твердил я.

— Отчего же?

— Оттого что я нормальный, обыкновенный человек и мне ужасно скучно.

— Что ты ерунду городишь, опять бред какой-то. Хотя... погоди, ты всё время кричал во сне, что ты хочешь быть необыкновенным мальчиком. Каким же ты хочешь быть?

— Да, я хочу быть необыкновенным. — И я громко заплакал.

— Опять с ребёнком истерика, — сказал папа.