— Прасковья, этого достаточно… — совсем тихо произнес я, и в следующий миг, всего на долю вдоха, весь густой мрак был озарен резкой и пронизывающей вспышкой ярко-кровавого сияния.

Вихрь сработал, а джады запорхали на неуловимой глазу скорости.

Тёмное озеро под ногами Потёмкиной за долю секунды было рассечено на множество неравных частей и стало медленно распадаться. Защита из кромешной тьмы, окутавшая тело девушки и принявшая её очертания, была стёрта почти наполовину под градом колющих ударов вихря, а клинки и плети были разрублены на несколько кусков и быстро стали терять свои очертания и форму, оседая и развеиваясь тёмным туманом.

Джад успел коснуться её тела, а его спиральные лезвия мягко легли на позвоночник девушки не оставив ни царапины на нежной коже. В это время моя правая рука аккуратно подхватила боярышню за тонкий стан и несильно прижала её к себе.

— Ты молодец, мне понравилось… — краем губ ухмыльнулся я девушке на ухо, которая хоть и была изумлена, но в глубине тёмных глаз не скрывала ошеломления и отступающего прочь страха. — Теперь ты понимаешь, почему мне не нужна помощь и чья-либо защита и заступничество?

После моего вопроса почти моментально вся образованная тьма стала быстро расступаться, а её лицо стало принимать человеческий вид.

— Понимаю, но лишь… отчасти, — смутилась она, а после выпустила рапиру из рук, которая с гулким звуком лезвия приземлилась на канвас, сама же девушка вдруг медленно коснулась моей щеки тёплой ладонью и провела по ней сверху вниз и обратно, вот только сердце её внезапно забилось чаще. — Не знаю, как тебе твой новый образ, но мне он… нравится больше, чем прошлый.

Трепещи Ракуима! Это что еще бесовщина? Это точна та Прасковья, с которой я знаком? Откуда взялась эта воинственная, но милая невинность?

— Скажу по секрету, ваше сиятельство, мне мой новый вид тоже нравится больше, — шепнул я её на ухо. — А покамест… Вы проиграли, сударыня!

— Можно просто… Прасковья, — смутилась на долю вдоха княжна и, быстро поняв, что в таком пикантном положении мы стоим уже несколько секунд, мгновенно выпуталась из моих объятий, возвращая себе свою прошлую холодную и суровую сторону. — Да, проиграла, но реванш будет за мной. Знай это!

— Так что за проверка? Не расслышал, — вспомнил сразу я прошлый момент.

На лице девушки вдруг промелькнула заметная озабоченность, но в следующий миг та уже с лёгким смущением отмахнулась от моего вопроса:

— Пустое. Не бери в голову… — и, не чураясь своего весьма откровенного вида и изрезанного во многих местах платья, причем некоторые разрезы были нанесены уже ударами вихря, а также попутно подхватив с пола свои туфельки, Потёмкина с гордым видом под ошеломлёнными взглядами зрителей покинула пределы арены. Лишь напоследок бросив в мою сторону весьма странный взгляд.

Было желание заглянуть еще в пару глаз присутствующих, но всю эту клоунаду с вызовами нужно было заканчивать, и я вновь обернулся в сторону уже известной троицы лиц.

— Так что скажете, господа? Вы ответите за свои слова? Выйдете на арену с калекой и инвалидом? — насмешливо полюбопытствовал я, и после моего вопроса глаза рядом стоящих аристократов вспыхнули неподдельным интересом и многие стали обращать внимание на Акинфова, Давыдова и Аксакова, рожи которых в данный момент омрачились до неузнаваемости, словно они хлебнули дерьма из выгребной ямы. — Или же вы…

— ХВАТИТ! — вдруг раздался разозлённый возглас осокинского щенка, который испепелял меня ненавистным взглядом, я же ему ответил кривой ухмылкой, и быстро сбросив с широких плеч черный пиджак, Андрей зашагал в сторону арены. — Хватит хорохориться! Пора покончить с нашей дуэлью! Ты готов? Или так и будешь увиливать?! — с вызовом бросил он мне, а знать медленно, но верно снова взялась за обсуждение происходящего.

— Увиливаю, говоришь? — обкатал я на языке его слова. — Не пожалей потом об этом. Алексей Михайлович, вы позволите разрешить все наши возникшие разногласия? — обратился я к столпу.

— Если более никто не желает участвовать, то не вижу проблем, — и тот спокойными глазами окинул присутствующую молодежь, вот только все шепотки дворян прекратились и по их виду, они и сами ожидали сей развязки. — Весьма красноречивый ответ, — тихо произнес он, а после перевел взгляд с Осокина на меня. — Арбитром как понимаю, быть мне?

— Если вас не затруднит, — попросил я, а Андрей лишь кивнул.

— В таком случае вас, Захар, попрошу на арену. Андрей Владимирович, присоединяйтесь к своему оппоненту, — громко проговорил Трубецкой, указывая на него рукой. — Секундантов прошу подойти ко мне.