— Чёрный — твой цвет, — заявил Маршал. — Он тебе к лицу. А вот белый делает блёклой. Подойди ближе.

Смартфон Маршала внезапно ожил. Мужчина ответил на звонок, продолжая рассматривать меня спокойным взглядом.

— Всё в силе, — в голосе отчётливо послышались металлические нотки. — Через тридцать минут. Еще десть, если трафик загружен.

Я шагнула к Маршалу и краем глаза глянув на стол. Рядом с тарелкой, на которой лежал недоеденный стейк стояла маленькая стеклянная перечница. Мужчина чуть запрокинул голову, рассматривая меня снизу вверх. Взгляд немного напряженный и сосредоточенный.

— Свободна, — прошептали мне бледно-розовые губы. — Да. Все будут, — обратился Маршал к своему телефонному собеседнику.

Я, не до конца отдавая себе отчета в собственных действиях, взяла перечницу и открутила крышечку. Через несколько секунд вся приправа высыпалась прямо на аккуратно нарезанный стейк. Красивое аппетитное блюдо было безвозвратно испорчено. Глупая акция протеста, но я не могла себе позволить вот так просто уйти. Хотелось швырнуть этот кусок мяса прямо на белоснежную ткань рубашки, но духу на такой смелый и провокационный поступок у меня не хватило.

— Приятного аппетита, — прошептала я.

Маршал глянул на меня исподлобья напряженным мрачным взглядом, но ничего не ответил. Всё его внимание было сосредоточено на телефонном собеседнике. Мужчина лишь сделал знак телохранителю, чтобы меня увели.

Я оделась на ходу и перед тем, как покинуть пределы ресторана заметила, что Маршал отставил подальше тарелку с испорченным мясом и вытер рот краешком салфетки. Это вызвало на моих губах мимолетную улыбку.

Вернувшись в апартаменты, я просмотрела свою рабочую почту. Уже поступило несколько предложений, касательно фотосъемки. Я ответила заказчикам, что смогу освободиться лишь через две недели. Раньше никак. Один заказ отменили. Второй остался всё еще в силе. Мыслями я уже была в том отрезке времени, когда истечет двухнедельный срок. Тогда всё станет, как прежде и я забуду о Маршале, как о жутком ночном кошмаре.

Поздно вечером взобравшись на кровать, я взбила подушку и легла. Что мне готовил завтрашний день, я не знала. Но явно, что ничего хорошего.

Новый день в сетях Маршала начался почти, как предыдущий. Завтракать в ресторане я не решилась. Горничная принесла еду в апартаменты. Я съела совсем чуть-чуть, потому что аппетит всё еще отсутствовал. Да и как тут можно наслаждаться изысками кухни, когда в жизни происходит непонятно что?

Пока мой чай остывал, я решила, что займусь тем багажом работы, который еще не успела завершить. С обработкой последних десяти фотографий пришлось довольно долго повозиться, но по завершению, я весь материал тут же отправила клиенту. Благо, что вся необходимая техника была со мной, иначе не знаю, как бы пережила заточение в этой бетонно-стеклянной клетке.

Мне почти сразу же отписались. Читая сообщение, в котором меня благодарили и делились положительными впечатлениями от проделанной работы, я краем глаза заметила вспыхнувший экран телефона. Звонила мама. Этого и стоило ожидать. Ева непременно всё ей рассказала.

Несколько минут я сомневалась: поднимать трубку или нет. В конечном итоге решила ответить. Не буду рассказывать правду, чтобы мама не переживала. В конце концов, всё не так уж и плохо. Кое-как справляюсь. Во всяком случае мне хотелось в это верить.

— Привет, мам, — максимально весёлым голосом ответила я.

— Привет, Лян. Как дела? Мы давно не созванивались.

— Всё, как всегда. Никаких проблем, — я бездумно свернула и снова развернула окно с программой Фотошопа.

— Как работа?

— Отлично. Не жалуюсь. А ты как? Когда в отпуск с дядей Егором летишь?

Дядя Егор — наш с Евой отчим. Хороший мужчина. Но когда он только появился в нашей семье, я его дико невзлюбила. Считала, что он занял место папы. Даже мелко пакостничала ему, за что всё еще стыдно, хотя столько лет уже прошло. Потом я выросла, успокоилась и поняла, что дядя Егор уж точно мне не враг. Он переживал не меньше папы, когда болели или я, или Ева. Ходил на все школьные праздники и ярмарки. В общем, я рада, что сумела найти с ним общий язык. Правда, иначе его называть не получалось. По имени отчеству? Глупо. На «ты»? Тоже как-то неуважительно. Вот он и остался для меня всё тем же дядей Егором.

— Да вот совсем скоро. Решит последние дела на работе и сразу летим.

Повисла неловкая короткая пауза. Я уже догадывалась, о чем именно меня хочет расспросить мама. Оставалось лишь гадать, что именно ей рассказала Ева.

— Сестра случайно обронила, что у тебя мужчина появился, — осторожно произнесла мама.

Случайно обронила? Нет, это уж точно не про нашу Еву. Она ничего и никогда случайно не обронит.

— Да, что-то типа того, — я помассировала переносицу, жмурясь из-за того, что приходиться лгать.