— Да, в первый раз мы сумели от них оторваться, но на второй нам уже не хватило скорости, и против нас сыграл фактор внезапности.

— Чего?

— Нападение пиратов оказалось для нас весьма внезапным, сеньор.

— А! Ясно, и при абордаже вы получили ранение?

— Да, рана оказалась гнусной, меня пришлось долго лечить, поэтому я до сих пор и хромаю, но это мелочи.

— Да, и что же, по-вашему, было крупным?

— Я теперь барон! — и я гордо выложил перед деканом гербовую бумагу вице-короля Сицилии и Неаполя, Гаспаро де Аро маркиза Карпио.

Наверное, это получилось слишком неожиданно. Судя по очень удивлённым глазам декана, он мне не поверил, но читать он умел, и потому, развернув пергамент, углубился в его внимательное изучение. Наверняка, ему это было интересно.

— Угу, то есть, это чистая правда, и даже герб вам придумали характерный, идальго. Серебряный корабль на синем фоне. Действительно, вы моряк, до мозга костей, и это, несомненно, меня радует. После нашего с вами разговора я покажу, с вашего разрешения, сию грамоту нашему ректору. Интересно будет посмотреть на его, весьма поражённые, глаза. И если я просто сильно удивлён, то он будет откровенно шокирован сим фактом. Но, скажите мне следующее, что вас связывает с Мерседес де Сильва?

— Ничего!

— Ценю вас за столь краткий ответ, но всё же?

— Я вам уже ответил, сеньор, ничего! А почему вы об этом спрашиваете?

— Хорошо. А потому, что она у всех, кто может что-то знать, спрашивает о вас. Где вы шляетесь и что с вами происходит. Делает она это очень аккуратно, но девочка-подросток, пусть и очень умная, никогда не обманет поживших гораздо больше её людей, и, тем более, учителей. Странно, но её родители не в курсе этого. Что скажете? — произнес декан, вопросительно глядя на меня.

— С Мерседес де Сильва меня не связывает ничего, — сквозь зубы проговорил я.

— Да? Ну-ну! — и декан окинул меня откровенно насмешливым взглядом. — А я, было, подумал, что у вас есть для этого личные мотивы.

— Нет у меня никаких мотивов, и, тем более, личных — всё больше мрачнея, выдавил я из себя.

— Ну, хорошо, не хотите говорить, это ваше право. Вы можете идти к себе, а я пока зайду к ректору, надо же его успокоить и обрадовать.

Мысленно пожав плечами, я вышел в коридор и направился в своё крыло. Все были на занятиях, и я смог спокойно разложить вещи и отдохнуть, пока не прибежали однокурсники и не засыпали меня вопросами.

Потом зашёл наш декан и отдал обратно мою баронскую грамоту, что тут же вызвало град новых вопросов, на которые я уже отвечал нехотя и без ненужных подробностей.

— Вышли в море, попали к пиратам, отбились, еле выжили, за помощь в управлении судном и спасении итальянцев, с других судов, меня наградили титулом, потому как других дворян на корабле не нашлось, и, в общем-то, всё.

Винсенте, конечно, приставал, как парень к девушке, жарко дыша мне в ухо и требуя рассказать подробности только ему одному. Но мне слава была не нужна, а потому и он узнал немногое, сверх того, что я рассказал остальным, и, видимо, понимая это, обиделся на меня. Не удивлюсь, если в этом стремлении его подзуживала сестра.

С утра я отправился на занятия, и, как назло, очередная пара оказалась по специалитету, вместе с боевиками. Естественно, там же находилась и Мерседес, со своей закадычной подружкой Элеонорой де Тораль. Как мне не хотелось встретиться вновь с объектом своих воздыханий, но я сделал вид, что не заметил её присутствия и похромал на максимально удалённую от них парту, где, усевшись, с радостью вытянул раненую ногу.

Но всё было спокойно, меня никто не трогал, и даже ни о чём не спрашивали. Занятия прошли планово, так же, как и практика. Как только выдалась свободная минутка, я отправился в конюшню, которая находилась на заднем дворе академии, проведать оставленного там коня.

Сначала со мной увязался Алонсо, чтобы наедине порасспросить об испытанных приключениях, но его отвлёк кто-то с факультета инквизиции, и он отстал, чтобы вволю почесать языком, и наверняка, рассказ его был обо мне и о том, где я проводил лето. Сказочники, блин, сейчас порасскажут, кто, кого, зачем и почём.

Не успел я дойти до конюшни, как из-за угла вырулила сладкая парочка, одетая в костюмы для верховой езды. И это были Мерседес и её подруга Элеонора.

Честно говоря, вид, что одной, что другой, был сногсшибателен, девичьи груди были затянуты в тугой корсет, который норовил выдавить круглые полушария наверх, а хозяйки этих самых холмов старались их упрятать обратно. Тонкие талии, перетянутые широким кожаным ремнём, круглые бёдра, которыеобтягивали штаны для верховой езды, заправленные в высокие ботфорты, могли пленить любое мужское сердце.

Я остановился, как от неожиданности, так и от лицезрения такого великолепия, и замешкался, не зная, как реагировать.

— О! Кого мы видим! — начала разговор Элеонора, саркастически скривив тонко очерченные губы аристократки в энном поколении.

— И кого же вы видите? — вежливо поинтересовался я в ответ.

— Любителя пиратов!

—Я даже поперхнулся от такого обвинения, нашли, блин, любителя. Я не любитель, я уже профессионал, но вслух ничего не сказал, решив подождать, что будет дальше. Становилось интересно.