Пиратский корабль, между тем, снялся с якоря и стал подходить к нам малым ходом, разворачиваясь одним бортом, чтобы дать по берегу залп из подготовленных орудий и мушкетов. Мы же изредка стреляли и много кричали. Наконец, решившись, корабль дал залп со всего борта, ориентируясь по крикам индейцев, звучащих несколько в стороне.

В ту же минуту, с его бортов были спущены шлюпки, и в них, как горох, посыпались пираты, из числа абордажной команды. Загрузившись, они взяли курс на берег, ощетинившись стволами мушкетов и пистолей. Решение нужно было принимать в ближайшие пять минут, и я его принял.

— Алонсо, возьми десяток индейцев, перевязь с пистолями и стреляй из них, по очереди, в воздух. А я, с остальными, нападу на пиратские шлюпки, пока они ещё не высадились на берег.

— Эрнандо, давай вместе, или наоборот, я нападу на шлюпки, а ты здесь.

— Ты не говоришь по-французски, болван! — не выдержал я. — Нам надо захватить их врасплох, а не героически погибнуть, вместе со всеми индейцами. Делай, что я тебе говорю, и не спорь, а то я лично тебя пристрелю, за невыполнение приказа. Как только мы начнём захватывать шлюпки, иди сразу нам на помощь.

— Хорошо, Эрнандо, — подчинился он, не став на меня обижаться, а я, забрав с собой индейцев, быстро побежал в сторону моря.

Впереди замаячили тёмные пятна трёх шлюпок, с сидевшими там гуськом пиратами. По примерным прикидкам, их было человек сорок, но они были крайне стеснены бортами лодок, и стрелять с воды им было очень сложно.

— Лучники, залп! — прокричал я на индейском языке. И стрелы, сорвавшись с туго натянутых луков, устремились навстречу пришельцам. Вскрики раненых и всплески от падения в воду убитых заглушило эхо ответных выстрелов из мушкетов и пистолей.

Продолжая засыпать стрелами пиратов, индейцы основной массой пошли в атаку, не давая пассажирам всадиться на берег и заставляя их прыгать в воду, где она доходила до пояса. Завязалась ожесточённая битва, в которой ни у кого не было очевидных преимуществ.

Разрядив оружие, пираты не могли его зарядить вновь, так как сделать это им было неудобно, а у тех, кто спрыгнул в воду, порох тут же промок. Индейцы впали в боевой раж, а пираты, не ожидавшие нападения, отчаянно спасали свои жизни и почти все полегли.

Лишь одна лодка, на ходу принимающая в своё нутро отставших пиратов, плывущих за ней, начала убегать в сторону «La Gallardena», нависающей над поверхностью моря мрачной громадиной своего деревянного, потрёпанного корпуса.

— На корабль! — коротко отданный приказ выполнили все оставшиеся в живых индейцы и, скинув с себя мешающую им плыть одежду, оставив в руках и зубах лишь оружие, бросились в воду, чтобы догнать уплывающих от них пиратов.

У меня было четыре пистоля, каждый из которых я разрядил в уплывающую лодку, ранив или убив кого-то из пиратов, после чего, также молча, бросился полуодетым в воду, взяв с собой только нож и трофейную абордажную саблю, сжимая её изо всех сил зубами.

Плавал я уже отлично, как рыба, и потому, заложив крутой вираж, направился не в ту сторону, откуда на корабле ждали шлюпку, а зашел к нему с противоположного борта. В то время, когда шлюпка причалила к кораблю, её уже почти догнали плывшие за ней индейцы.

Веревочный трап, сброшенный с корабля, облепили ползущие наверх пираты, вслед за которыми цеплялись за неё же и индейцы. Потеряв несколько пиратов, лестница была обрублена, а сверху загремели многочисленные вспышки выстрелов, производимые из мушкетов и пистолей.

Индейцы, расстреливаемые в упор, всё же, не сдавались, а, цепляясь за обшивку, такелаж, кое-где свисавший с корабля, и пушечные порты, стали карабкаться наверх, используя для этих целей и якорную цепь.

Пиратов оставалось не больше сорока человек, индейцев — около пятидесяти, поэтому и исход битвы был непредсказуем. В это время Алонсо прыгнул в одну из оставшихся шлюпок и с индейцами, которые неумело гребли непривычными для них вёслами, поплыл в нашу сторону. Но наших сил было явно недостаточно, чтобы захватить корабль.

Пока с другой стороны кипел бой, я приблизился к противоположному борту корабля и стал медленно подтягиваться на руках, с помощью ножа. Абордажная сабля была закреплена за спиной, за короткие штаны, и не мешала мне. Всё же, полученная когда-то практика, по очистке днища этого корабля, сделала меня специалистом по нему.

Я теперь легко карабкался вверх по его корпусу, пользуясь ещё и пониманием природы вещей и чувствуя каждую щепочку старого корабля, каждое мгновение, боясь быть обнаруженным пиратами.