В кабинете было светло и тесно; пахло больницей, этим особенным неприятным запахом, знакомым каждому еще с детства, с первого врачебного осмотра. Внутри жались друг к дружке стол, стул, кушетка, ширма и прозрачный шкафчик с медицинскими инструментами. Гун указал Виктору присесть на кушетку.

— Это оно? — озадаченно спросил врач, указывая на подбородок.

— Оно, — подтвердил Виктор с таким видом, будто собирался помирать.

— Что-нибудь чувствуете? Боли, жжение, покалывание?

— Ничего. Совсем.

— Странная родинка. Как будто блестит.

— И еще двигается. Вчера была на щеке, а теперь на подбородке. Сегодня один… клиент чуть в обморок не грохнулся, когда увидел, как она бегает по моему лицу. Да я и сам, прямо скажем, нахожусь не в лучшем расположении духа.

Гун молча и безболезненно взял пробу с подбородка и сунул ее под микроскоп, а сам вернулся за стол и уткнулся в экран, разглядывая образец. Виктор затаил дыхание, ожидая вердикта.

— Ничего страшного, — известил Гун спустя пару минут совершенно невозмутимо, как будто и в самом деле не было ничего страшного.

Но Виктор понимал, что за этой заезженной фразой могло скрываться все, что угодно. От «у вас всего лишь насморк» до «готовьтесь переезжать в цифраторий в ближайший месяц». Он сам произносил ее столько раз — бесцветно, с лживой улыбкой на лице. Ну вот в точности, как сейчас пробормотал Гун. Поэтому и не думал успокаиваться.

— Вы разобрались, что это? Что со мной? — раздраженно спросил Виктор.

— У вас наноиды, — зевнул Гун. — Небольшая колония. Думаю, тысяч десять. Давно таких не видел. Наследие войны, так сказать. Летали в пустошь?

Небольшая колония? Тысяч десять? Наследие войны? — будто эхо заметалось по кабинету.

Слово «войны» Виктору особенно не понравилось, хотя наличие сонма паразитов на коже тоже не очень-то радовало. Внутри него все клокотало, а голова загудела и пошла кругом, словно ее сунули в ревущую центрифугу. Страх, затаившийся на время, выпустил свои холодные когти и вцепился в грудь, вновь заставляя сердце отчаянно биться.

Где-то на дне разума, словно старый сом в густой тине, шевельнулась почти истерическая мысль: «Если я доживу до завтра, то это будет настоящее чудо». Про себя он проклял эту клинику. И этого вечно ухмыляющегося доктора. И наноидов. И создателя наноидов. И весь этот безумный мир, который сегодня над ним издевался, как только умел. Была и другая мысль, куда более ясная: «Если бы он сейчас находился в своем кабинете, то Аманда перестала бы им гордиться». О да! Он сбил бы крышку с той самой бутылки и перелил бы ее содержимое в себя до последней капли. Прямо так — из горла, жадно, обливаясь ароматной влагой.

— Пустошь… Нет, — прошептал Виктор, немного придя в себя. — Я там никогда не был. На что там смотреть — на развалины старых городов?

— Значит, контактировали с одним из тех, кто там был, — зачем-то резюмировал Гун. — Да не переживайте вы так.

— Вы мне поможете? — с надеждой спросил Виктор.

— У нас в клинике нет нужного оборудования. Необходим особый магнит, чтобы вытянуть их всех до единого. Обычный скальпель или лазер не помогут. Но, к счастью для вас, я знаю человека, который уберет неожиданных пассажиров с вашего лица. Отправляю.

Поступило сообщение от Шан Гуна. Отправить в облако?

Отправить, — незамедлительно ответил Виктор.

— Свяжитесь с ним. Скажите, что от меня. Он мой старый друг. Не откажет.

Реальность все больше напоминала сон. Дурной сон. Казалось, вот сейчас кто-то тронет за плечо, потормошит, ласково позовет, и придет желанное пробуждение. Но оно почему-то не приходило.

Виктор не мигая глядел, как перед ним поднимается гигантский купол, и до сих пор не верил, что летит в Шэлл Интертаймент, потому что у местной клиники, видите ли, не нашлось магнита для наноидов. Это уже не говоря о том, что на его лице туча паразитов основала колонию и отчего-то чувствовала себя как дома.

Всю дорогу Виктор ворошил память, словно кучу осенних, прелых листьев, пытаясь увидеть в ней того, кто наградил его наноидными паразитами. Это было важно, потому что подлец, мерзавец и негодяй, заставивший потратить целый час драгоценного времени на полет к куполу, мог оказаться среди его постоянных клиентов, то есть высадить десант наноидов повторно. Но кандидатов было слишком много. И каждый из них как годился на роль виновника, так мог им и не быть.

Хотите стать звездой шоу-бизнеса или влиятельным политиком? А может быть, кого-нибудь убить? В Шэлл Сити нет…

Убери это! — приказал Виктор, и Аманда прогнала мужской голос из распухшей головы.

Аэрокар нырнул под облака, внизу уже можно было заметить митингующих. С высоты полета митфаны выглядели как свора разноцветных букашек — пыль. Просто никчемная пыль, которой нечем было заняться, или Совет поставил их в такие условия, что единственным местом, где они нашли себе применение, стала старая подъездная дорога к Шэлл Сити. Сколько их там собралось? Две-три тысячи? Виктор отстранился от окна и прикрыл глаза, куда настырно лезли солнечные лучи.