Но на пороге я вижу не замученную жизнью администраторшу, а два рослых мужика в одинаковых черных пальто. Узнаю охрану, что таскалась за мной всюду, буквально за мгновение. Тело действует самостоятельно, я даже понять не успеваю, как уже захлопываю дверь, наваливаясь всем телом, чтобы удержать ее и провернуть замок. Но мои усилия даже одному охраннику что слону дробина. Резкий толчок заставляет меня отлететь в сторону и больно врезаться бедром в острый угол кровати. Дверь с грохотом впечатывается в стену, пока я со стоном сползаю вниз, схватившись за ногу.

– Ты охренел? Осторожнее! – недовольно отчитывает один из них другого.

Охранник подлетает ко мне, подхватывая и не давая упасть, а я поднимаю глаза и сталкиваюсь взглядом с Рустамом. Он стоит в коридоре, не делая и шага за порог, смотрит исподлобья, долго, изучающе, будто вскрывает грудную клетку. Я дышать перестаю совсем, еле сглатывая комок в горле.

– Ну привет, Лиска. Как погуляла, нормально?

Его бархатный голос с насмешливыми нотками звучит издевательски. Я скукоживаюсь вся, глядя на мужчину огромными от страха глазами.

– Не люблю я непослушных девок, лисица, знаешь же? – массивный ботинок грохает об пол, когда Шахов все-таки заходит внутрь.

Каждый его шаг ближе ко мне заставляет сердце обрываться вниз.

– А еще не люблю, когда моя собственность позволяет себе слишком много.

– Я не твоя собственность, - произношу упрямо.

– Не забывай, чьего ребенка ты носишь, - сквозь зубы выговаривает Рустам.

И как я могла вообще подумать, что Шахов на самом деле хороший мужчина? Что он порядочный, что будет относиться ко мне, как к человеку, а не предмету мебели, что защитит меня? Я даже представить не могла, что он хуже, куда хуже моего отчима.

– Я прекрасно помню, - говорю, твердо глядя в его глаза.
– Мой ребенок. Это мой ребенок – и ничей больше.

Рустам ухмыляется. Нехорошо так, опасно.

Звенящая пощечина обжигает щеку, заставляя мотнуться голову в сторону. Всхлипываю, на глазах выступают слезы от боли, потому что мужчина ни черта не церемонится и силы не жалеет. Не успеваю опомниться, как Шахов хватает меня за подбородок, надавливает больно пальцами, сминая щеки, заставляя губы раскрыться.

– Веди себя хорошо, Лиска. Пока что тебя спасает лишь то, что в твоем животе мой наследник. Но рано или поздно твоя беременность закончится – и вот тогда я могу припомнить тебе всё твое непослушание, - говорит он глухим от гнева голосом и отталкивает меня от себя.

Охранник снова подхватывает меня, не давая упасть.

– В машину ее. Еще раз упустите – бошки поотрываю, - сухо приказывает Рустам и выходит за дверь.

А я… я даже заплакать не могу. Моя свобода закончилась слишком быстро и, что-то мне подсказывает, что даже отъезд из Москвы мало бы помог. Нашел бы, все равно нашел. Видимо, Шахов подключил абсолютно все свои связи, раз даже здесь, в хостеле на окраине, где я снимала комнату без документов, ему удалось отыскать меня.

– Идемте, Алиса Дмитриевна, - взяв меня за руку выше локтя, вежливо просит охранник.

Вырываться нет никакого смысла, хватка у него стальная. Но я все равно стою на месте, не в силах добровольно сделать шаг и вернуться в ту самую клетку, из которой ненадолго вырвалась. И амбал, вместо того, чтобы тащить меня силком, чуть приобнимает за плечи, помогая переставлять ноги, пока я беззвучно плачу.

Тимур встречает меня в машине, в которую меня провожают оба охранника. Один из них занимает место за рулем, другой садится рядом с ним спереди. Сам же Жуков сидит на пассажирском сиденье и выглядит хмурым. Уж не знаю, где он был на самом деле и что с ним случилось, но спрашивать об этом сейчас явно не лучшая идея, да и сил на это никаких нет.

– Сейчас мы едем делать тест ДНК и на осмотр к врачу, - без приветствия говорит он, - постарайся не делать больше глупостей.

Я перевожу на мужчину заплаканные глаза, словно силюсь понять так, шутит ли он или говорит всерьез. Но лицо Тимура совершенно серьезное, без капли издевки.

– Глупостей?! Рустам хочет забрать моего ребенка! Пытаться спасти его и не отдать – это глупости?? – не выдержав, повышаю я голос и замолкаю, понимая, что еще чуть-чуть и снова разрыдаюсь. Поджимаю губы, чтобы не выдать того, как сильно они дрожат, и сцепляю вместе пальцы в замок.

Жуков окидывает меня выразительным взглядом, словно молча пытается сказать, что сейчас мне лучше молчать и не говорить ничего лишнего. Рустама в машине нет, но то, что ему могут доложить о каждом сказанном мной слове, я даже не сомневаюсь, поэтому весь путь до клиники мы проезжаем в молчании.

– Черт возьми… - неожиданно произносит водитель, - Босс. Тут авария, на парковку клиники не заехать никак, пробка все перегородило.

– Припаркуйся где-нибудь поблизости, дойдем пешком, - приказывает Тимур.