— На пятерку… — выдыхает он мне в рот и целует.

Мир просто остановился. Я растворяюсь в фейерверк чувств, которые во мне будит этот мужчина. Целуемся долго. Страстно. Горячо. Мне становится невыносимо жарко. Внизу живота появляется тяжесть, она все сильнее давит, скручивает нервные окончания в узлы. У меня пальчики на ногах поджимаются от удовольствия. Я не сразу осознаю, что пытаюсь сжать на затылке короткий ежик волос. Мне нужно за что-то зацепиться, как за спасательный круг, чтобы не утонуть.

Тихие стоны срываются с губ. Валид желает меня, доказательство этого упирается мне в живот.

— Колибри… — выдыхает он. — Я не хочу останавливаться.

Я тоже не хочу, чтобы он останавливался, но сделать шаг навстречу не решаюсь. Не решаюсь озвучить свои желания.

Горячие влажные губы целуют мои щеки, спускаются по шее к ключицам. Руки Валида все это время мнут, оглаживают мои ягодицы. Никогда не думала, что такая ласка доставляет наслаждение. Оказывается, и там у меня эрогенная зона.

— Колибри, я не должен тебя касаться, — недовольно произносит. — Я ведь только с поезда, нужно в душ сходить, смыть с себя эту грязь, пыль, вонь.

Валид отступает, между нами растет расстояние. Становится холодно. Одиноко. Хочется сделать шаг к нему, прижаться, вернуть тепло, ощущение безопасности и счастья.

— Это было на пять с плюсом, — надеюсь, что моя провокация вернет меня в его объятия.

С губ Валида срывается то ли рык, то ли стон.

— Я быстро! — скидывает с себя футболку. Я пялюсь на его красивый торс. — Выйду из душа, покажу, что значит на десять.

Два шага, и он скрывается в ванной.

Я понимаю, что мне тоже не помешает принять душ и поменять трусы, которые стали влажными. Я уверена, свое обещание Валид собирается выполнить прямо сейчас.

Хватаю чистое белье и бегу в спальню напротив, тут почти во всех комнатах отдельная душевая.

Лишь бы Валид не вышел раньше и не кинулся меня искать.

Быстро скидываю вещи, встаю под прохладные струи воды.

Я готова пойти до конца. Согласна принадлежать этому мужчине во всех смыслах этого слова. Даю себе реальный шанс стать счастливой. Да и отдавать такой экземпляр другой… У меня сводит скулы от одной мысли, что Валид будет любить другую. Я ревную, ловлю себя на этой мысли.

«Блин! Что еще стряслось?»

Возмущаюсь, когда слышу непрерывный, раздражающий сигнал автомобиля у ворот дома.

Кого еще там принесло? Надеюсь, этот кто-то не помешает нам с мужем…

Валид

Душ принимаю холодный. Яся заставила мое тело пылать, надо хоть немного остыть. У нас был уговор — подарить ей наслаждение, а я умею держать слово. Хотя рассчитываю на продолжение. Точно рехнусь, если его не будет!

Обмотав бедра полотенцем, выхожу из душа. Мне нравится, как Яся разглядывает мое тело. Я завожусь, когда стесняясь она меня исследует. Да и кусок короткой ткани вместо штанов должен Колибри натолкнуть на правильные мысли. Пора наш брак сделать полноценным.

Сбежала?..

Разочарование топит. Я ведь просил подождать! Собираюсь одеться и отправиться на поиски. Найду, притащу и не выпущу до утра.

Звук клаксона у ворот раздражает. Кто это такой смелый пожаловал к Чеху? Раньше я бы спешил к воротам, а теперь спешу на поиски одной строптивой птички.

Вытаскиваю штаны из шкафа. Сбрасываю полотенце, но надеть штаны не успеваю, дверь без стука открывается. Яся в одном банном полотенце пялится во все глаза на меня. Что она там не видела?

— Дверь закрой, — командную, отбрасывая штаны в сторону. — Иди сюда, плохая девочка, — довольно тяну буквы.

Она согласна, раз сходила в душ. Можно не спрашивать. Разматываю полотенце… зря трусы надела, но эту проблему мы решим.

Подхватываю и несу на кровать. Смущается, пытается там что-то прикрыть.

Я все увижу и обласкаю.

— Я хочу тебя, Колибри… — накрывают нежные губы своим ртом.

Целую, исследую языком, беру в плен проворный язычок.

Моя неопытная, но смелая девочка так страстно отвечает, что напрочь срывает все стоп-краны.

В спальне светло, и это классный бонус, потому что я могу в свое удовольствие рассматривать Колибри. Секс днем — мне определенно нравится больше. Я считываю каждую эмоции на лице Ясмины.

Шум на улице прекращается. Я не сразу замечаю, что раздражитель исчез, потому что полностью растворяюсь в своей девочке.

Прекращаю терзать пухлые губы и спускаюсь по атласной коже к шее… затем к груди. Долго жадно ласкаю, пока с ее губ не срывается громкий стон, пока Яся сама не разводит в стороны бедра, позволяя мне устроиться между ними. Между нами тонкая преграда — и только она останавливает, чтобы сделать ее своей.