— Если это не путешествие, то тогда что же это за испытание? — спросила Анжелика после минутного молчания, ибо она боялась затронуть откровение, вокруг которого они постоянно «кружили», как кружит лис вокруг курятника.

Эти «лучи», ярко окрашенные, и освещающие светлое будущее, тем не менее, скрывали обещанные неприятности, которые заставят ее споткнуться на пути.

И эта собака?.. Надо принять всерьез этого сторожевого пса — символ, к которому Рут, кажется, относилась с безразличием, и мало обращала внимания на его укусы.

На вопрос Анжелики Рут ответила:

— Я не знаю.

Затем, увидев, что расстроила Анжелику отказом захотеть узнать побольше о ее будущем, она сделала усилие. Посмотрев на Номи, она погрузилась в глубокие размышления.

Она установила локти на коленях, закрыла ладонями щеки, а взгляд устремила на глубокое море. Его гладь отливала всеми оттенками синевы, словно шелк, с которым играет небрежная рука. Его складки возникали вокруг линии островов и венчались зеленовато-белыми хлопьями пены.

Легкое головокружение рождалось от такого созерцания. Ветер дул сильными порывами. Один из них сорвал капюшон с головы Рут и разметал ее светлые волосы. Золотистые, они горели на солнце и образовывали вокруг ее головы нечто вроде ореола. Среди этого золотого сияния Анжелика различила седые пряди, которые появились преждевременно, как результат внутренних потрясений, невосполнимых потерь, несправедливости. «Колдуньи!..» И она вспомнила колдунью из своего детства. Была ли это Мелюзина-первая или Мелюзина-вторая? Скорее — первая, та, которую повесили. У нее были красивые белокурые волосы, которые вились, и которые она распускала по плечам и украшала цветами, что делало ее похожей на старенькую маленькую девочку. Более простая, более грузная, чем Рут Саммерс, но такая же мудрая и умная… Колдуньи!.. Деревенские колдуньи. Сколько же прогулок совершила Анжелика в их компании? сколько тайн они ей открыли… Лесные колдуньи!.. Сколько их было сожжено!..

Молодая англичанка все еще была погружена в задумчивость.

Наконец она произнесла торжественным и почти загробным голосом:

— Ты встретишься с мертвецом! Ты будешь говорить с ним!

Анжелика ощутила ледяную дрожь в корнях волос.

— Что это значит?

— Я точно не знаю, — ответила англичанка, покачав головой. Это неопределено. Это странно.

Анжелика вспомнила видение матушки Мадлон и не испытала при этой мысли никакого энтузиазма.

— Я вовсе не хочу говорить с мертвецом.

— Какая ты строптивая! Ты хочешь знать свою судьбу, ты хочешь знать все, даже из области невидимого, но ты ничего не принимаешь!.. А если бы ты узнала, что твоей судьбе угодно заставить тебя ненавидеть? Или если бы тебя должны были забросать камнями?.. или нас?..

— Я этого не хочу. С меня хватит побивания камнями!

— Вот так, ты права, моя дорогая. Все разрешается. То, что ты совершила в своей жизни, причисляет тебя к победителям, а не к побежденным… Вот почему мы везде видим триумф и славу, связанные с твоим именем… Послушай еще. Напрасно и безрассудно желать придать предсказаниям Таро конкретный смысл. Наше толкование иносказательно. И как я только что тебе говорила, на этой карте может быть изображен король, а может быть твой супруг, или оба, или кто-нибудь другой, кто их напоминает. Об этих вещах узнают только потом… Это символ, который нам явился… К чему насиловать наше воображение? Будь мудрой и терпеливой к предсказаниям. Ты все поймешь в нужное время.

Затем они принялись смеяться, как дети-сообщники, которые радуются своим шуткам и затеям.

Волна разбилась о край скалы и на них пахнуло соленым ветром. Все было спокойно и тихо. Все говорило о согласии. Вдали на волнах французского залива белели паруса больших кораблей и рыбацких лодок. Все, казалось, походило на элегические мечты. Ветер играл волосами трех женщин, склонившихся над магической звездой.

«Они ничего не сказали мне ни о „Блестящем человеке“, ни о „Панессе“,

— подумала Анжелика, когда спускалась к порту, чтобы распорядиться об отъезде своих подруг. Она не была полностью удовлетворена. Несмотря на то, что ей предсказали такие успехи и победы, Анжелика, которая соотносила свое путешествие в Новую Францию с обилием всякого рода опасностей, удивлялась, что эти хрупкие предсказательницы забыли рассказать ей о персонажах, о которых всегда отзывались с ужасом: о «Черном мужчине» и «Черной женщине», его сообщнице. Они их называли еще «Блестящий человек» и «Панесса», эти эпитеты были столь неожиданны, что Анжелике показалось, что англичанки забыли об этих людях, словно бы никогда ничего о них не слышали.

Пусть будет так! Они мертвы, их похоронили. Похоже «забывчивость» предсказательниц убедила ее.

Но Анжелика надеялась, что ей стоит безоговорочно поверить в те знаки и предзнаменования, на которые указывали Рут и Номи.

Ибо Рут, после того, как объявила ей об испытании и с большим трудом объяснила в чем состоит его сущность, ничего к этому не добавила. То ли потому, что была рассеянна, то ли оттого, что не была уж столь близка с Анжеликой, как в Салеме, или может, ее меньше интересовали ее дела по причине слабости здоровья и души после смерти Агар, тюрьмы… волшебница не могла уже так далеко заглядывать в будущее. Ее спокойствие по поводу судьбы Анжелики было полным. Все было окутано голубой дымкой, все, что касалось будущего Императрицы, то есть ее, по определению карт Таро, — героини трех триумфальных семистиший.