Но он уже смывается в холл, падает на диванчик, который как раз за стенкой Алены. Делает своё коронное «брямс» по струнам.

— Яш, ну отбой же, — смотрю на время.

— А кто нам указ? Дай пошалить пока Беса нет, не нуди.

Ромка тихо закрывает двери в мужскую и женскую секцию, оставляя открытой только в тренерскую.

— «Мо"e море, прошу тебя, не выплюни меня на берег, во время очередной бури твоих истерик…»

А, ладно, хрен с ними. Ложась спиной на стену, сползаю на корточки. С Ромкой подпеваем:

— «Я так давно тебя искал по грязным пресным руслам…».

Входная дверь в корпус открывается. Мы замолкаем. Лишь только Яшин продолжает играть.

Игнорируя наши посиделки, Лис с тренером по легкой атлетике, уходят на второй этаж.

Мы тихонечко продолжаем. Выглядывает Люба.

— Ой, можно, я с вами посижу?

Ромка уступает ей кресло.

— Эх, коктейльчик бы сейчас… — мечтательно вздыхает она, слушая гитару. — Мартини со льдом…

— С нас — Мартини, Любовь Сергеевна, — подмигивает ей Ромка. — С Вас — лёд.

Люба оглядывается на двери.

— У Бессо в комнате мини-бар. Он там минералочку нам с Алёной охлаждает.

Реально?? Люба за кипиш? Переглядываемся с пацанами.

— Ключи только у Алёны.

— Ключи у Ал"eны, да, — упирая руки в бока, встаёт в проходе Ростовская. — Вы чего творите? Папки нет, так вс"e можно, что ли?

Встречаемся с ней взглядами.

Это не я предложил! — пожимаю плечами.

— Сейчас сюда вся команда сбежится, — хмурит она брови.

— А мы тихонечко к бассейну уйдем, — поднимается Люба.

— Люб!

— Ой, да ладно… — цокает она. — Все взрослые уже. Ни от кого не убудет. Маратик уже всех уложил.

Ромка с Яшей провокационно улыбаются Алёне.

— «Девчонка, девчоночка, ясные очи, я люблю тебя девочка очень!» — выдают хором, стреляя в меня взглядами.

Идиоты… Беззвучно ругаюсь я.

— А пойдёмте с нами, Алёна Максимовна, — подкатывает к ней с гитарой Яшин. — Мы без Вас утонем пьяные и искусственное дыхание некому сделать будет.

— Не бросайте нас на произвол судьбы.

— Ничего, с бутылки мартини вчетвером не упьетесь, — фыркает она.

— А у нас ещё и винишко есть… — подкатывает с другой стороны Ромка.

— Люба… — обескуражено шипит на не"e Алёна. — Что за беспредел?

Но Люба уже потихоньку сбегает с Яшиным к бассейну. Шмель идёт за обещанным горячительным и стаканами. Мы остаёмся в холле одни.

— Л"eд… — напоминаю я ей.

Психанув, решительно идёт в комнату Беса. Открывает дверь, потом холодильник. В большой пластиковый стакан ссыпает л"eд из контейнера. Несколько кусочков летит мимо, на пол.

Разворачивается, демонстративно и недовольно протягивая мне стакан.

— Достаточно? — язвительно.

— Один лишний, — подхватываю кусочек льда, отправляя ей его в ложбинку груди.

Задохнувшись, взвизгивает, пытаясь быстро достать. Но скользкий лёд проваливается глубже.

Ухмыляясь наблюдаю за представлением.

— Я тоже там растаял, — шепчу.

Ещё хочу… Целовать и спать потом, уткнувшись в эту роскошь.

Засовываю ещё один кусочек себе в рот, облизывая его как конфету. На улице душно. Лёд освежает.

Подхватив со стола журнал, Алёна, лупит мне по плечу.

Делаю шаг вперёд, ловлю сзади за шею, насильно целую, отправляя подтаявшую ледышку ей в рот.

— Остынь… и приходи к нам.

— Нет!

— Не придёшь, тогда, я приду… А тут ни Беса, ни Любы. И разрешается громко стонать от удовольствия.

Ухожу, оставляя е"e растерянной.

Не хочешь котёнка? Значит, опять включаем борзоту.

С крыльца корпуса смотрю, как парни крутят сальто с борта бассейна. Хохочут, слышно даже здесь.

Люба! Балбеска. А если они там пьяные поубиваются об эти борты?

Ты знаешь, Ростовская, что не поубиваются… Просто, тебе хочется к ним, да? Мало ли чего хочется…

А лучше будет, если нетрезвый Тарханов в комнату придёт со своими хотелками? Куда уж мне против его напора? Он только прикоснётся — я кукла гуттаперчевая! А при всех он не станет. Взглядами своими кошачьими постреляет и… обойдемся малой кровью. Да?

Нет, Ростовская, нет. Ты можешь поспать у Бессо. Дверь там прекрасно замыкается.