— Лисабэль… — Раздался позади знакомый голос.

Я, резко развернувшаяся, увидела, как ректор морщится.

Ой…

— Извините. — Первым делом извинилась я. Мало того, что я украсила лицо ректора фингалом на скуле, так еще и волосами по лицу тому хлестнула. — Я напугалась — вы подкрались ко мне слишком незаметно.

— Я не подкрадывался… — Попытался было защититься ректор, но потом почему-то тяжело вздохнул и натянуто улыбнулся. — Удар у тебя что надо.

— Вообще-то нет. По идеи я должна была попасть в глаз. — Заметила я, зажимая рану на запястье рукой.

Ректор, все еще строящий из себя само спокойствие, изволил продолжить разговор. Ага, прям так, под дождём и в абсолютной темноте.

— Однако же ты даже так смогла дезориентировать им. — Ректор, видимо, возомнил себя моим тренером по бою, раз стоял и разглагольствовал на столь странную тему.

— Извините, вы что-то хотели? — Перебила я мужчину.

Мой вопрос был наводящий. Этот хитрый мужчина, заговоривший мне зубы, по любому что-то хотел. Иначе не стал бы хватать меня за плечо. Откуда бы ему вообще взять в ночи на территории академии во время дождя?

Доказывая мои мысли, ректор переменился в лице. Его улыбка стала тусклее, а голос наполнился озабоченностью.

— Ты выглядела напуганной, я решил, что тебе нужна помощь.

Ага, то-то вы решили подобраться со спины и молчаливо предложить руку помощи, схватив за плечо!

— И какую помощь вы мне предлагаете? — В лоб спросила я.

Так уж вышло, что я с детства была не стеснительным человеком. А еще любила задавать провокационные вопросы.

— Любую. — Уверено изрек ректор, а я чуть не прыснула.

Ох и врун. И что же ему от меня такое нужно, раз он готов так много для меня сделать?

— А если я скажу, что мне нужна правда? Вы поможете мне ее разыскать? — Продолжала я говорить, упрямо смотря в фиолетовые глаза мужчины. — И какова будет цена?

— Лисабэль, ты с детства была на редкость прямолинейной. — Мужчина шагнул ко мне, слегка напугав стол резким вмешательством в мое личное пространство.

Я же, прищурившись, осталась стоять на месте, обволакиваемая свежим запахом дождя и слабым ароматом еловых веток с ноткой горчинки.

— Не припомню, чтобы мы были настолько старыми знакомыми.

— А ты, Лисабэль, вообще ничего не должна помнить. У тебя же амнезия, забыла? — На секунду сквозь маску радушия и терпеливости прорезалось истинное нутро стоящего передо мной мужчины. Коварного, хитрого манипулятора, обладающего огромной силой.

— Отнюдь. — Покачала я головой я. — А еще я помню, что вы весьма умело сыграли роль того, кто меня не знает. Наконец решили показать свое истинное лицо?

Мужчина, видимо думающий, что в таких сумерках я плохо различают его мимику, ухмыльнулся. Моего лица коснулся воздух, который он выдохнул.

Я непроизвольно его вздохнула.

Ну вот, теперь мы дышали одним воздухом буквально.

— Я преподам тебе один урок, Лиса. Титрионы никогда не показывают никому своего истинного лица.

— И своих чувств, видимо, тоже. — Добавила я. И не выдержала. — Знаете, вовсе необязательно стоять так близко ко мне.

Я попыталась сделать шаг назад. Да, я сдалась первая, не выдержала, но кому понравиться стоять рядом с каким-то левым мужиком и вдыхать один воздух? Может он больной какой?

Однако мужчина не дал сделать мне этого несчастного шага, схватив за талию и привлекая еще ближе.

Да он же буквально впечатал меня в себя!

Я уткнулась носом в грудь мужчины и чуть не подавилась вздохом. Новый аромат проник в мои лёгкие, завладел ими полностью и без возврата, также, как титрион завладел моим телом.

Секунда и мы взмыли ввысь. За спиной мужчины распахнулись крылья, это я предположила, так как видеть ничего не могла, потому что до сих пор очень близко знакомилась с грудью мужчины, скрытой за рубашкой чёрного цвета.

В ушах свистеть ветер, одна рука мужчины стискивала мою талию, другая шею. И настолько стальными были пальцы титриона, что, уверена, как только мы наконец расклеимся, на мне появятся метки, которые сможет обнаружить любой.

Я, между прочим, тоже вцепилась в мужчину, и сейчас старательно пыталась как следует помять его одежду. А когда мы наконец приземлились, я и дернула ее посильнее, желая выдрать клок.

— Обязательно было лететь? — Буркнула и добавила: — Нельзя было предупредить?