Вскоре в бар вошли новые бойцы, которые стали медленно, но верно выводить тех, кто был «задержан» в этом здании, а вот Генри ощущал себя довольно плохо, а в глазах застыла картинка этого грудного фарша, который образовался в теле кворона. Даже то, что он не был человеком и достойным гражданином, ни на каплю не облегчало груза на душе человека.

…

Шпак не замечал, как и что происходит. Он уже даже не помнил, как оказался вместе с Билли и Джеком в каком-то баре… Как начал пить? Как начал разговор с мужиками? В глазах все время всплывала картинка того, как кворон превратился в кусок мертвого мяса. Пистолет был при нем… Но в какой-то момент в нем не оказалось обоймы, да и последний патрон из дула выбросили передергиванием затвора. Серые глаза бегали туда-сюда, смотрели то на Джека, то на Билли, в этих глазах была какая-то пелена, и люди были этим озабочены.

— Генри? Генри? — говорил Билли, глядя на человека и даже пощелкав пальцами перед его носом. — Как думаешь, Джек? Он оправится от этого?

— Да. Пойдет. Я помню свой первый раз… У меня, правда, не такой ствол был, а простая ППшка, так там не так красочно было, а тут… Ну, справится, думаю. Плюс дочурка дома, так что, думаю, папку восстановит. Наверное.

— Романо собирался его на станцию брать. Думаешь, восстановится?

— А вот тут не скажу, но думаю, да.

Тут вдруг в голове Генри начали оживать мысли, и тут же он запрокинул в себя рюмку коньяка, затем налил вторую, и запрокинул ее тоже, а потом закрыл лицо руками и сгорбился.

— Но да… Кажется, не оправится. Сейчас захнычет еще, ну ниче. Благо, это был кворон. Наверное, хоть чуть-чуть полегче, — довольно медленно проговорил Джек, нахмурившись.

— Взрослый мужик, а ощущение, как будто девочка этого кворона убила, — констатировал Билли, а после налил и себе.

— Ага… Квороны — это вообще твари, которые жалости не заслуживают, а он разнылся… Кошмар. А что будет, если он из этой хрени человека шлепнет? Да в самую голову? Там же мозги во все стороны, кровь, кожа, ошметки черепа. Фу…

— Закройся, а?! — вдруг вскипел Шпак и ударил по столу, лицо его было красным, правый глаз дергался.

— Ладно-ладно, успокойся, — Джек выставил руки перед собой ладонями к Генриху. — Ты восстановишься?

— Хер-р-р его знат! — проговорил человек заплетающимся языком.

— У-у-у-у-у… — протянул Билли. — Его ж до дома нести придется.

— Сам, с-с-с-сука, дойду. Не трожь меня!

— Ну-ну… Ты для начала выход найди из бара, а дальше угадай, в каком из тысячи кварталов мы находимся? — улыбнулся Билл, а после налил себе еще одну рюмку коньяка и опустошил ее.

— И найду! И угадаю! — проговорил человек, пытаясь подняться из-за стола, но снова пал на скамейку задом. — Потом… Да! Потом угадаю!

— Ну-ну… Удачи, братишка. Если через годок-другой дом найдешь — тогда хорошо.

— Да, отвали ты от него, — прервал Джек Билли. — Ты себя особо не вини в смерти того красномордого, не думаю, что кворон достоин того, чтобы из-за него убиваться.

— А кто достоин? — Генри смотрел на Джека с приоткрытым ртом, а сам немного покачивался, даже сидя.

— Не знаю.

— Да, для тебя никто жизни не достоин. Что кворон, что человек… У всех шкурки коли деньгами окупаются, так ты убьешь. И этот убьет.

— Убьем, если жизнь наша от этого зависеть будет. Вот кворон выхватил ствол, так ты же его завалил, — ответил на тираду Билли.

— Завалил, а жаль, что завалил… Не сидел б ты щас предо мной, да и я не сидел бы.

— Ну, ты не переоценивай ППшку или автоматический пистолет, я не разглядывал особо, но броню мою бы не пробило, но да. Твоя грязная морда осталась бы валяться там, а дочка твоя, гнида, осталась бы одна.

— И пусть! Она взрослая!

В этот раз в разговор вступил Джек:

— Взрослая? Ага. Прекрасно. То есть ты бы с удовольствием отправил бы ее на трассу своей гибелью? — Генри снова закрыл лицо, локти на этот раз были поставлены на стол. — Ну, давай-давай. Поори, может, твою истерику закончу выбитой тебе челюстью. У меня удар поставленный, и я не посмотрю на то, что мы друзья. Ты дочку свою готов предать в пользу своих мальчишеских мыслишек и идеек. Имеешь такое право, мразь?

Человек напротив помотал головой, не убирая рук от лица.

— Вот, шваль. А ты знаешь, к кому твоя девочка могла попасть, если бы оказалась на трассе? — Джек немного помолчал, а после произнес. — К кворонам. Она у тебя красивая, хрупкая. Сечешь? Если ты одного из этих убил, так можешь считать, что предотвратил чье-то похищение. Ты же охереть какой добрый. Милостыню, наверное, каждому попрошайке даешь, а тут хочешь оставить дочь без отца. Ты вот подумай, урод, как мужик ты себя вообще сейчас ведешь? Или как истеричка? Берешь и поливаешь дерьмом тех, кто тебе помочь хочет. Более того, тех, кто тебя от пули, твоей же пули, в башке спас. Ты ж, пока шли по дворам, так пытался застрелиться. Но нет. Пистолет мы у тебя отобрали, разрядили, а теперь ты, дерьмо, хотел, чтобы Билли был убит. Убит пулями того, кто был убит тобой. А ведь Билли буквально пару часов назад хорошенько опрокинул Чаки, который тебе постоянно под шкуру лезет. Защитил тебя тогда, когда ты свой язычок поганый в жопу засунул.