— Ты обретенная энтогенерала, — просветил меня док.

— Вот вообще не стало хоть чуточку понятней, — нахмурилась, решительно не понимая, что происходит.

— За все это время, ты даже не удосужилась хоть что — то узнать о нас? — кажется, док был в таком же замешательстве как и я.

— Не до того как — то было, — съязвила, усаживаясь на ближайший мягкий диван. — Нападение инопланетян, убийства, грабежи, больной брат, отмороженные ублюдки на улицах и постоянный голод, который заставлял рисковать собой каждый день. Уж простите, что не нашла времени поинтересоваться, кого и зачем к нам занесло.

— Прости, — смутился док, видимо поняв, что перегнул палку.

— Збудем, — махнула рукой и пристально уставилась на Эниса. — Рассказывайте док.

— О чем? — немного опешил мужчина от моего напора.

— О том, что касается меня, Элиша и вашей общей загадочности.

— Он запретил, — отрицательно мотнул док головой.

— Оо, так это определенно все меняет, — криво улыбнулась и подалась вперед. — Тогда, расскажите мне о Ранге и Милане. Ведь наши случаи в чем — то схожи. Я права?

— Про них мне говорить не запрещали, — буквально просиял док.

— Давайте поторопимся, — предложила, когда он замолк. — Времени у нас, как понимаю, совсем мало.

— Ты невероятная, — прошептал док с некой долей восхищения. — Умна не по годам.

— Жить захочешь, не так раскорячишься, — хмыкнула, вспомнив одну известную фразу.

Док нахмурился и опустил взгляд на мои ноги, видимо, пытался понять, как и в каких позах я корячилась.

— Время, — поторопила мужчину снова.

— Да, конечно, — тряхнул он головой, словно мокрый кот. — Милана и Ранг… да… Он принес ее ко мне в первый же день разведки. Она почти не дышала. Но за пару часов, мне удалось поставить ее на ноги. Она была здорова, но слишком слаба. Ранг ее больше двух недель выхаживал. На руках носил, с ложечки кормил, а она все больше от него шарахалась. Он ей предлагал защиту, называя своей, но она хотела свободы. Он предлагал ей свободу рядом с ним, а она хотела независимости. Он мог не спрашивая, сделать ее своей, но ему было мало только ее тела, Ранг хотел ее всю. Мы все твердили ему, что он должен рассказать ей, что она его обретенная, что теперь, его жизнь зависит от нее. И он ей сказал, что не сможет без нее жить, но она испугалась и снова сбежала. Он пытался ее отпустить, но его сила взбунтовалась и если бы он не отправился в след за ней, то темная сила, — показательно провел он пальцем по черным татуировкам на своей щеке. — Полностью захватила бы его сознание и свела бы его с ума.

Док замолк, продолжая водить пальцем по своим татуировкам, а до меня, кажется стало доходить. Татуировки эти не простые, у кого — то черноты больше, у кого — то меньше. И чем ее больше, тем хуже.

— Оставшись одна, Милана поняла, насколько была не права, осознала, что Ранг ей не безразличен и они провели обряд слияния, — одарил меня док таким взглядом, что только совсем дура не поняла бы в чем именно заключается этот их обряд. — И тогда сила Ранга уравновесилась, — закончил он свой рассказ.

— Сколько им понадобилось времени? — решила я узнать, сколько у Элиша времени.

— Очень много, — пристально посмотрел на меня док. — Но, в отличии от некоторых, они могли себе это позволить. Ранг шестой по силе, Элиш — второй.

— Кто первый?

— Король, но его здесь нет.

— А что случается с теми, над кем сила берет верх?

— Они сходят с ума, не контролируют себя. Обычно, мы заключаем таких в специальные помещения, в надежде найти их обретенных, которые могут вытащить дкарийцев из вечных объятий их силы. Но держать их в клетках всю жизнь, слишком жестоко, а отпустить невозможно, они опасны как дикие звери, только вот во много раз сильнее самого свирепого хищника.

— Времени нет, — кивнула, давая понять, что все поняла. — Спасибо, — поблагодарила дока, вот только мужчина мотнул своей лысой головой:

— Спасибо мы все скажем тебе, если ты сохранишь рассудок генерала, — не весело улыбнулся Энис.

— За что? — искренне изумилась, ведь как я поняла, между доком и Элишем не такие уж и теплые отношения.

— За спасение наших жизней, — хохотнул док, откинувшись на спинку дивана. — Элиш самый сильный, как думаешь, скольких он тут положит, если слетит с катушек?

— Значит, три дня, — встав, подошла к камере восстановления, глядя на то, как спит в ней мой маленький братишка.

— Камера сама считывает показатели, берет анализы и на их основе, назначает лечение. И она не откроется, пока лечение не будет закончено, — встал док рядом со мной.

— А если что — то пойдет не так?

Этот вопрос очень меня беспокоил, ведь даже в самые лучшие времена, большинство врачей лечили так, что становилось еще хуже, а тут вообще неизвестные технологии.