Впрочем, работа конструкторов не пропала даром. После не столь принципиальных доработок авиационный дизель превратился в отличный двигатель для скоростных кораблей. Именно на таких дизелях летали по воде "Ракеты", "Восходы" и "Метеоры".

Что же касается работ фирмы Юнкерса – какого-то крупного успеха с дизелями так и не случилось. Такие моторы ставили в середине тридцатых на опытные самолёты, но до серии добрались единицы.

В боевом применении даже толковый бомбардировщик на дизеле немцы сделать не смогли. Единичные дизеля ставились на вспомогательные самолёты разведки, летающие лодки и тому подобное, мало пригодное к воздушному бою.

Кстати, когда фирме Юнкерса заказали конвертировать авиационный дизель в мотор для среднего танка, разработка тоже позорно провалилась. Сделать надежный наземный мотор по авиационной схеме немцам не удалось.

А вот у нас ровно наоборот. Первые танки с авиационными моторами побежали ещё до Великой Отечественной. Речь про лёгкие танки БТ-7. Да и скажем честно, главный танк Победы, легендарная тридцатьчетвёрка гонял на ближайшем техническом родственнике дизеля Чаромского. Разработка этих двух моторов шла в одно время и по близким чисто авиационным схемам.

Ну и какое отношение имел лично профессор Юнкерс к авиационным дизелям Второй Мировой для меня загадка. Его не стало ещё в тридцать пятом году. Так что и тут восхищённый немцами историк попал в молоко. А фотка профессора да, фотка красивая.

Сталин ответил "денег нет" и министр здравоохранения полез в карман. Крайне любопытный эпизод нашей медицины после Победы рассказывал Советский историк Николай Яковлев. Дело было в 1947 году после поездки нового министра по разорённому фашистами Донбассу.

Ефим Иванович Смирнов – не простой врач. Это потом он станет доктором наук, академиком и генералом. И Золотую Звезду на грудь получит. А начиналось всё с многодетной семьи бедняков из небольшого городка.

При царе, в цветущей империи, Ефимке удалось закончить только первый класс и на этом образование закончилось. Пришлось идти зарабатывать еду на стекольный завод. Мальчишке всего десять лет, а всё, детство кончилось.

А потом грянула Гражданская, завод остановился и пришёл голод. Семья была вынуждена уехать на Алтай. Только с заводами там было совсем туго. Поэтому Ефим оказался в батраках у деревенского кулака.

Ну Вы помните, это у которых по Солженицыну от тяжёлой работы по вечерам кулаки не разгибались. Казалось бы, зачем им батраки, работающие день и ночь за еду?

А вот власть Советская Ефима отправила учиться. Сначала рабфак, потом уже на службе в армии закончил Военно-медицинскую Академию. Красной армии были крайне необходимы врачи и организаторы медицины.

С начала тридцатых служил врачом танкового батальона. Потом врачом артиллерийского полка. И снова вернулся в Военно-медицинскую академию, уже преподавать.

Попутно закончил Военную академию Фрунзе. С 1939 года по факту главный врач Красной Армии. Называлось это начальник Военно-санитарного управления.

Участвовал в финской кампании в действующей армии. Все военные годы Отечественной именно Смирнов командовал военными медиками.

Историк Яковлев пишет, что при всех проблемах и трудностях в военные годы, как ни удивительно, Советская медицина обеспечила невиданный в мире процент вернувшихся после госпиталя в строй. 73% раненых и 90% заболевших вернулись в свои части и продолжили сражаться.

Понятно, в этом был и героизм наших бойцов, которые недолечившись рвались на фронт. Но и качество медицины существенно превышало военную медицину капиталистических держав.

Конечно, когда читаешь Амосова или Вишневского про работу полевых госпиталей охватывает ужас. Операционные под открытым небом, в руинах, отопление горящими в железных бочках кусками мебели и мусором. Вечно слезящиеся от гари глаза хирургов. Всё это было.

И чудовищные поступления раненых после боя. Когда в госпиталь на "пять врачей на конной тяге" за сутки приезжало по триста-четыреста пациентов. Перевязать-то каждый день проблема, не то что лечить каждого.

Но при этом таких госпиталей первого эшелона были сотни. Снабжение лекарствами и материалами было налажено. А за фронтом шли госпиталя второго эшелона, куда можно было отправить солдата на серьёзное лечение.

Гигантская, неподъёмная чисто организационная работа. Банально обеспечить такую массу больных и врачей питанием, крышей над головой, теплом и горячей водой – уже подвиг.

Во времена Крымской кампании, ещё в 19 веке, наш легендарный хирург Пирогов с гордостью писал как ему удалось вдвое уменьшить число умирающих после полевых операций солдат. Вроде и здорово, а когда понимаешь от чего гибли раненые становится не по себе.