Я потянулся к бокалу. До него оставалось всего каких-то несколько миллиметров. Пальцы мои задрожали и я убрал руку. Щеки опалило жаром от стыда. Да что со мной не так? Почему я просто не могу быть как все? Почему не могу взять этот чертов бокал, только потому что он к нему прикоснулся?

– Дать тебе салфетку? – он спросил тихо. Без какого-либо удивления в голосе, будто уже все знал.

– Ты…

– Да все нормально, – сосед усмехнулся. – Я заметил, что ты довольно чистоплотный. Это…

– У меня мизофобия! – выпалил я, сжимая руки в кулаки. – Я не просто помешан на чистоте, я…

– Можешь не объяснять, если не хочешь этого делать, – он мягко улыбнулся, как будто мы говорили о чем-то обыденном.

– Мне…

Я не знал, что сказать. Это был далеко не первый раз, когда я кому-то рассказывал о своей болезни. Но чаще всего люди реагировали иначе. Кто-то начинал жалеть или звать психом, кто-то заваливал вопросами, а были такие, что пытались прикоснуться и проверить, говорю ли я правду. Со временем я перестал говорить об этом в открытую, да и не было в этом нужды. Моя семья и те немногочисленные люди из моего окружения были в курсе. А заводить новые знакомства я уже давно перестал.

Но таких, как сосед… нет, Костя. Таких, как Костя я еще не встречал. В его глазах я не видел ни жалости ни презрения. Это было чем-то новым и волнующим.

Возможно то, что он так внезапно ворвался в мою жизнь, было неплохо. Конечно, еще рано судить, но я больше не желал от него избавиться.

Глава 6. Костя. Что такое мизофобия

Никогда бы не подумал, что из меня выйдет хороший актер. Но улыбаться и вести себя как ни в чем не бывало, когда в голове роится множество вопросов, оказалось легче, чем я думал.

Еще в офисе у Ярика, я заметил, что он немного странный. На ум пришли слова брата, что сосед немного помешан на чистоте и еще что-то. Все же стоило, наверное, тогда слушать его чуть-чуть внимательнее. И еще я зачем-то соврал ему о своей работе. Хотя это, наверное, не так уж и важно.

Я испугался. Когда Ярик начал задыхаться, а в его глазах застыл настоящий ужас, я правда испугался. Не из-за того, что он выглядел пугающе, а потому что я не знал, что мне делать. Он явно что-то искал на столе, но я боялся – если попытаюсь помочь, могу сделать только хуже.

После работы я прошерстил весь интернет, чтобы понять, что именно с ним случилось. Потом я все же позвонил брату и уже он мне рассказал: Ярик – мизофоб. Наверное, я бы удивился, если бы знал, что это значит. Тут уж интернет мне помог в просвещении.

Википедия выдала вполне понятное обозначение: мизофобия – это навязчивый страх загрязнения либо стремление избежать соприкосновения с окружающими предметами. Я точно слышал о таком, но никогда лично не сталкивался. Но теперь мне многое стало понятно. Реакция Ярика на меня при первой нашей встрече. Тогда я подумал, что понравился ему, но видимо он в тот момент боролся с отвращением или что-то вроде того.

Первым моим желанием было пойти к нему и просто поговорить. Потом я подумал, что наверное стоит просто оставить его в покое. Он показался мне хорошим человеком и лишний раз раздражать его или тревожить мне не хотелось. Я бы мог просто соблюдать все те правила, что он хотел мне передать, чтобы сделать его жизнь более комфортной, вот только…

Нет, все же это было самое правильное решение. И дураку понятно, что отношений у нас с ним не выйдет. Да и насколько вообще это возможно? А про обычную интрижку даже думать не стоило.

К тому моменту, когда я пошел к Ярику, решение было принято. Я хотел лишь узнать его чуть лучше, чтобы понять, как именно действовать дальше. А в итоге…

Какой же он чертовски милый! Я не мог думать ни о чем другом. Чуть покрасневшие от смущения щеки, решительный взгляд. И эти чертовы губы, которые хотелось целовать часами напролет, пока они не распухнут.

Я заметил, как ему тяжело говорить о своей фобии. И пусть я не особо в этом разбирался, все равно мог его понять. Наверное, ему действительно трудно жилось все это время. Не иметь возможности контактировать с людьми. Постоянно испытывать тревожность и страх перед приступом паники. Его хотелось обнять, укутать в теплый плед, усадить к себе на колени и долго-долго шептать на ухо, что все будет хорошо.

Мог ли я что-то сделать? Этот вопрос не давал покоя. Даже если нет, я бы хотел изменить это. Вот только, захочет ли этого сам Ярик?

После его признания, в воздухе повисла неловкая тишина. Я не спеша потягивал вино, стараясь не смотреть на Ярика, чтобы не смущать его еще больше. Хотя этого очень хотелось.

Как же, черт возьми, он мило краснел.

Так и хотелось сказать какую-нибудь пошлость, чтобы вновь увидеть растерянный взгляд и покрывающиеся пятнами лицо и шею. В голове были тысячи вопросов, которые уже готовы были сорваться с языка.