— Токсикоз не мучает?

— Пока нет, — ответила она. — Наверное, снова пацан.

— Думаешь, от пола ребёнка зависит степень силы токсикоза?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Но так говорят. Я вот мальчика первого носила — почти и не тошнило. Не так сильно, как подруг, которые потом рожали девчонок.

— У меня девочка, — улыбнулась я.

— И как? Сильно тошнило?

— Безумно, — покачала я головой. — Я даже на капельницы ходила.

— Да ты что… — сочувственно протянула Камила. — Надо же.

— Угу.

— Сколько ей сейчас?

— Почти пять.

— А моему три. И вот, за вторым пошли.

— А мы как-то на второго так и не решились с мужем.

— Значит, ты замужем? — с любопытством окинула она взглядом меня. Или даже — с лёгким разочарованием.

— Ну да. А что?

— Да просто…

— Что?

— Алекс.

Поджала нервно губы. Опять разговоры о нём. Кажется, Камила очень любопытна и потому и увела меня — чтобы иметь возможность познакомиться и поговорить наедине. Даже помидор нарезать бросила.

— А что он? — подняла я глаза на Камилу.

— Ты нравишься ему, — прямо ответила она. — Лёша давно дружит с Дамиром, я бы хотела, чтобы друг моего мужа тоже нашёл своё счастье. Мне казалось, что…

— Мы просто работаем вместе, — оборвала я её, не в силах это слушать. Мне и так очень тяжело сейчас.

— Да? — переспросила девушка. — Понятно.

— И я замужем.

— Ну… Всякое бывает. Он так смотрит на тебя… Мы давно Лёшку таким не видели.

— Каким?

— Влюблённым.

— Это не любовь, — ответила я.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что знаю его.

— Видимо, не так хорошо и знаешь, Тая.

Я опустила глаза. Да сейчас мне вообще казалось, что я его и вовсе не знаю. Он то благородный и нежный, то злой, как старый лук…

— А вы как познакомились? — спросила я, чтобы перевести уже неудобную для себя тему.

— С Дамиром?

— Ну, а с кем ещё?

— Ой… — вдруг смутилась она и даже перестала раскладывать ровными дольками помидор на листе салата. — Это не самая лучшая история любви. Меня из-за неё до сих пор семья не признаёт. Даже с сыном нашим не общаются. Мать со мной на свой страх и риск встречается иногда втайне от отца, привозит внуку подарки…

— Почему? — обалдела я.

— Ну, потому что у нас такие законы, — вздохнула она. — Наша культура отличается от вашей. Теперь это наш с Дамиром общий крест навсегда.

— А что произошло?

— Расскажу, если пообещаешь не судить нас, — сказала она, промокая руки, после того как ополоснула их, полотенцем. — Мы и так уже столько наслушались…

— Поверь, — опустила я снова глаза. — Меня саму есть за что судить…

Камила внимательно всмотрелась в моё лицо.

— Алекс?

— Да.

— Я так и знала… — кивнула она. — Но ты не хочешь об этом говорить.

— Не хочу.

— Ладно, твоё право.

— Так что у вас-то случилось? Обещаю, что не стану осуждать.

Камила немного помялась и всё же ответила:

— Дамир был мужем моей старшей сестры.

Я обалдело стояла и хлопала глазами.

Чего?

Муж сестры?

Она что — увела у сестры мужа?

Обещала не судить, но не отреагировать на такие новости не смогла и так и застыла с открытым ртом.

— Он с ней развёлся? — спросила я, когда заставила себя закрыть рот обратно.

— Да, — ответила девушка. — Из-за меня… Я… забеременела от него.

— Ну и дела… — протянула я, ощущая, как степень “обалдевания” внутри меня достигла предела.

— Только не думай о нём плохо, пожалуйста, — повернулась ко мне Камила. — Поверь, он долго боролся с собой. Меня сосватали другому мужчине, а он был женат на моей сестре, на которой женился, чтобы получить должность. Нам было очень непросто…

— Ого, какие страсти… Про вас хоть роман садись пиши.

— Точно, — горько усмехнулась девушка. — Может, когда-то и напишут.

Вот тебе и счастье, которое видят все и радуются за супругов Баташовых, греются об их любовь, а на самом деле многие и не догадываются, какая внутри может быть драма и боль… Семья не общается с Камилой за то, что она посмела любить и ответить на чувства Дамира — это же ужасно! У меня самой мать есть только фактически, мне ли не понимать её одиночества сейчас…