День пролетел быстро. Мы с Сайрашем говорили о самых разных вещах. Разумеется, мы и раньше немало разговаривали, но теперь, когда до разлуки навсегда оставался всего один день, мы поняли, как мало успели друг другу сказать. Мы разговаривали, шутили, смеялись. И он почти всё время смотрел на меня. Смотрел — и никак не мог насмотреться. Как будто на внезапно обретённого младшего брата. Пару раз моя интуиция улавливала, как нас ищет Миа, но мне было все равно. По настоянию Вогнара мы вернулись домой рано и так же рано легли спать, но все равно продолжали шёпотом переговариваться. В какой-то из этих моментов я не заметил, как уснул.

И вот наступило утро. Я снова проснулся раньше Сайраша и наблюдал за тем, как он спит. И сегодня он спал, улыбаясь чему-то во сне. А мне так не хотелось вставить с постели. Я очень чётко ощущал поворотный момент, то, что мне предстоит перевернуть очередную страницу своей истории… и писать её дальше.

Проводить меня вышла вся деревня. Совершенно непонятно, почему орков многие так сильно боятся и сторонятся. Когда они, гордые и сильные, смотрят на меня с искренней радостью и благодарностью, желают мне удачи, удачи в моей миссии… это очень вдохновляет, и даже мысль о том, что я совсем скоро войду в Храм, не может погасить этого воодушевления. Дракон, готовый к полёту, сидел недалеко от нас. Мир, Миа и Ари были собраны и готовы. Итак, время пришло…

— Райлисс, — сказал я, крепко пожимая руку вампиру, — для меня было честью познакомиться с тобой. Я буду скучать.

— Дхасс, — обратился я к орку, пожимая его огромную лапищу и слегка приобнимая, тут же получив крепкое объятие в ответ, — спасибо тебе за всё. Для меня очень важно иметь такого друга, как ты. А, возможно, даже больше, чем друга…

— Вогнар, — обратился я к командиру, так же пожимая ему руку, — мы с тобой не всегда ладили, так что прости меня за всё, что было не так. Для меня честь быть знакомым с тобой.

— Сайраш, — обратился я к таисиану, горестно смотревшему на меня, — я тебя никогда не забуду, — затем, начхав на окружающих, подошёл и обнял его, на что получил с его стороны не менее крепкое объятие, — не пропадай, мой друг. Всегда, слышишь, всегда верь в себя и свои силы. И… просто верь, что я вернусь. И тогда мы обязательно увидимся вновь.

Высвободившись из его объятий, я подошёл к дракону, и он аккуратно подсадил меня к себе на шею.

— Прощайте все, — сказал я оркам, почтительно смотревшим на меня, — да хранят вас боги.

Затем Харгос помог разместиться на себе и Миа с близнецами. После чего тяжело взмахнул крыльями, оттолкнулся от земли и взлетел. Фигурки оставшихся на земле быстро начали таять. Дольше всех было видно Дхасса и Сайраша, но через мгновение пропали и они. А впереди было море. Море — а за ним Храм Тысячи и Семи снов…

ГЛАВА 10. Утерянное возвращается.

Один из самых главных моих страхов — это страх высоты. Поэтому писать, что мы летели, и я наслаждался каждой секундой полета, было бы неправдой. Чувствовал я себя крайне дискомфортно, серое небо и серое море хорошего настроения тоже отнюдь не прибавляли. На спине дракона мы сидели достаточно далеко друг от друга, чтобы разговаривать: я сидел, обхватив руками шею Харгоса, а Мираэль, находившийся дальше всех, ногами упирался в его задние лапы. С учетом того, что в длину дракон был почти пять метров, можно представить, как пришлось всем рассесться, чтобы их не сносил ветер. В конце концов, дракону, который чувствовал состояние каждого через физический контакт, надоело моё настроение, и он мысленно (мысленный разговор дракона с другим разумным существом возможен при физическом контакте, шепчет интуиция, а друг с другом им достаточно лишь зрительного) предложил погрузить меня в сон. Я не видел причин отказываться — сутки монотонного полёта меня совершенно не вдохновляли. Дракон послал через своё тело ко мне поток мягкой и успокаивающей разум магии, а через несколько минут мои веки блаженно смежились, а сознание отправилось в свободный полёт…

Я стою возле какого-то храма. Он огромен, и, казалось, излучает невероятно уютное тепло. Хотелось войти туда и лечь спать прямо на каменном полу.

Я тряхнул головой, сбрасывая с себя наваждение. Я ведь и так уже сплю. Заснуть внутри сна — это уже чересчур. Так можно и вовсе не проснуться. Вместо этого я заинтересованно глянул на двери храма. А посмотреть было на что.

На дверях был рисунок. Весьма необычный рисунок. Большой квадрат, разделенный на четыре квадрата поменьше. А каждый маленький квадрат, в свою очередь, делился диагональной линией на два прямоугольных треугольника. Получилось восемь секторов. И в каждом секторе был нарисован представитель одной из рас Авиала.

Первый квадрат включал в себя человека и вампира, разделённых диагональю. Вампиру были пририсованы маленькие клыки, ну а то, что первый — человек, становилось понятно методом исключения. Кроме того, внутри квадрата были нарисованы символы, напоминавшие облака и потоки ветра. Второй — светлых и тёмных эльфов соответственно. И оба они были изображены в квадрате, рамкой которого служил орнамент из ветвей и листьев. Третий — гномы и орки. И пламенный орнамент по границам квадрата. И четвёртый — таисианы и тролли. И узор по краям квадрата в виде капель воды. Я удивился — а где же огры? Отчего такая неполнота? Решив выяснить, что же это за храм, я смело толкнул двери и вошёл внутрь.

Внутри храм немного напоминал церковный собор, которых я в школьные годы немало повидал на экскурсиях по другим городам. Вот только стены были расписаны сценками из жизни разных рас. Вот орки танцуют у костра вокруг женщины, которая держит на руках новорождённого младенца… вот женщина-тролль дарит своему сыну, вероятно, какой-то амулет, нарисованный в виде звёздочки на шнурке… занятно, а вот и вампир, лежащий под фруктовым деревом и держащий в руках красный плод.

Сначала мне показалось, что внутри Храма никого не было. И лишь минуту спустя до меня донёсся странный шум из левого подвала. Я немедленно проследовал туда.