Шрифт:
«Хотя, пожалуй, ты и до мёртвого, давно гнившего в могиле, так бы докричалась».
Боже, как Айлиания вообще жила с ним в голове?
«А никак. Я с ней не мог так говорить. Ты, можно сказать, такая одна особенная».
Хаос на пару секунд замолчал, а потом выдал, пока я зло таращилась на вояку, не имея возможности попялиться так на Хаос:
«Попробуй также покричать на этого тугодума. Может и его проймет».
Да ну да. Определённо.
«И контузит заодно».
— Мы применим к вам ментальную магию! — видимо, отчаявшись от нас что-то добиться разговорами, выдал начальник поста.
«А нет, контуженными похоже будем мы».
— Вы не имеете права! — прямо в унисон с очень спокойным комментарием Хаоса не очень спокойно закричала Алия.
— Так же как и вы не имели права находиться около барьера! — возмутился также громко в ответ наш мучитель.
— Слушайте, вы чего хотите от нас добиться? Мы уже все вам рассказали. Даже пять раз повторили. Вы можете убедиться в правдивости наших слов, связавшись с нашим ректором, однако вы почему-то это упорно не хотите делать. Не кажется ли вам, что это вы тут странно ведёте себя?
Мужчина возмущённо открыл рот, потом закрыл, сжал и разжал кулаки, а потом ещё и ногой притопнул.
Почему-то он упорно не хотел связываться с нашей академией.
Ну что же, если это так, то ему пора расстраиваться. Потому что академия пришла к нему. Точнее её самый главный представитель.
Ректор собственной непрошибаемой персоной появился прямо за спиной нервно притоптывающего вояки.
Ну просто визуализация выражения: «Если Магомет не идёт к горе, значит гора идёт к нему», — получилась.
— Что здесь происходит? — выдала гора… то есть ректор.
Голос мужчины прозвучал прямо-таки гиперспокойно, однако сразу после повисла звенящая тишина с вкраплениями напряжения.
Нет, серьёзно, напряглись все, даже я.
Алия вообще голову в плечи вжала и что-то быстро забормотала.
Молится, что ли?
«Интересно», — выдал между тем Хаос. Вот кто бы мог посоперничать в конкурсе на самого спокойного мужчина на районе с ректором.
«Спокойный? О нет, Лис'a, этот титрион далеко не так спокоен, как пытается казаться. Эмоции в нем так и бурлят. Не самые радужные, надо сказать».
Да? А так прям и не скажешь. Выглядит ректор так, словно по его лицу каток проехал. Такое ледяного спокойствие было на нем написано.
«Лис'a, Лис'a, можешь даже не пытаться увидеть что-то правдивое на этом лице. Этот титрион очень силен, и его умение скрываться за масками не всякий Бог способен распознать».
«Это вы себя только что так тонко похвалили?»— спросила у Хаоса.
«Я лишь попытался тебе помочь. Но могу прекратить, раз ты не ценишь мою доброту», — мой собеседник не звучал обиженно, однако именно так все и выглядело.
«Ценю, очень. Спасибо», — поспешила я исправить ситуацию.
Если так подумать, Хаос ведь действительно помогает. Кому как ни ему видеть истинную сущность вещей, ведь по сути все вокруг создано из него. Главное, чтобы он меня не обманывал, но пока вроде не похоже, что он водит меня за нос.
Да и вообще, этот хоть представитель мира сего не говорит шарадами. Уже за это можно любить его самой горячей любовью.
«Тот, кто действительно полюбит меня, будет обречён, поэтому не стоит этого делать, дитя, я не требую от тебя такой самоотверженности».
И вот вроде мой мысленный собеседник прозвучал спокойно и даже равнодушно, но мне показалось, что его действительно задевает, задевает до самой души, которая у него, оказывается, есть, это признание.
— Простите! Я не знал! — закричал, между тем, вояка, который тут нас недавно методично одним и тем же вопросом пытал.
Он, пока я тут мысленно с Хаосом дискутировала, пытался выдать что-нибудь вразумительное в свою защиту.
Мужчина сначала говорил очень быстро, так, что разобрать что-то из его речи было очень тяжело, потом резко пошел на замедление, произнося слова с огромными паузами, а в конце и вовсе как будто слогами начал изъясняться.
Ректор слушал его спич с таким непробиваемым спокойствием и сосредоточенностью, что становится понятно, чего вояка тут дар речи-то потерял.
Если бы мне пришлось сдавать экзамен такому проверяющему, я бы, наверно, больше не захотела учиться в принципе. Сбежала бы из альма-матер да прямиком в другой мир. Да, да.
— Понятно, — в итоге изрек ректор.
Судя по виду, он не планировал больше уделять ни секунды внимания начальнику поста. Тот как будто вовсе перестал существовать в этой комнате для него.