Лена уткнулась носом в шею Ане, жадно вдыхала ароматы её любимого геля и крема на нежной коже, с едва уловимой ноткой белого мускуса, пытаясь насытиться этим запахом.

Стоя на коленях над Леной, Аня с наслаждением целовала её лицо, шею. Ладонью нежно прихватывала грудь, а пальцы прикасались к соскам, оставляя их мучительно затвердевшими.

Лена чувствовала, как горячо и мокро стало между ног. Её пальцы впились в спину Ане, прижимая её к себе. Она издала стон, потянувшись рукой к груди. Аня мягко отстранила её руку и, взяв сосок в рот, легонько прикусила его зубами, принялась ласкать языком, а рука опустилась по животу ниже.

Пальцы прошлись по лобку вниз… Аня осторожно раздвинула половые губы и и скользнула внутрь кончиками пальцев. Лена изогнулась, извиваясь и призывно разведя бёдра. Отвечая на приглашение, Аня мягко протолкнула пальцы на всю длину С её губ сорвался хриплый стон, когда она почувствовала деликатную пульсацию влажных мышц вокруг пальцев. Языком она писала мокрые дорожки от груди к шее, которые сразу же исчезали с разгоряченной кожи, заставляя её покрываться мурашками.

– Тебе нравится? – прошептала она Лене в ухо.

Лена захныкала, не в силах произнести ни слова. Её тело продолжало содрогаться, кожа блестела от пота, она рвано и тяжело дышала.

Большим пальцем, Аня провела по клитору, одновременно двигая пальцами внутри.

– Я… ах… – тело Лены обмякло. – У-у-ух… Как же хорошо… – То ли ещё будет… – Аня многозначительно умолкла.

– Да? – недоверчиво протянула Лена. – Куда же ещё лучше?!

– Нет предела совершенству, – глубокомысленно изрекла Аня, поворачиваясь к Лене и кладя той ногу на бедро, по-хозяйски обнимая, – только надо немножко отдохнуть.

– Точно, – прошептала Лена. Обняв Аню, притянула её к себе. Так и уснула, зарывшись лицом в Анины волосы.

Купидончик полулежал на пушистом облачке, которое покачивалось под тенью раскидистой оливы. Он с наслаждением вкушал амброзию, запивая её нектаром. На душе было радостно: с работой справился и, пока Гефест не выкует новую партию стрел, можно предаваться ничегонеделанию. Хотя почему бы и не пошалить здесь, на Олимпе! Он тихонько захихикал: были кой-какие замыслы!

– Так вот ты где! – раздался сердитый голос. – Мы уже все тебя обыскались! Афродита рвёт и мечет! – Гермес в негодовании притопнул ногой в крылатой сандалии, отчего тотчас же взлетел, больно царапаясь о ветви.

Разозлённый, он направил жезл на купидончика, выронившего от неожиданности вкусняшки. – Сейчас же в покои богини! – коршуном ринулся к малышу. Схватил его за руку и взмыл ввысь.

– Мальчишка доставлен, о прелестная Афродита! – Гермес шмякнул купидончика на пол.

– Благодарю, – лицо Афродиты расплылось в улыбке.

– Всегда рад услужить тебе, о дивная! – Гермес улыбнулся в ответ. – Вынужден вас покинуть, служба зовёт, – пристукнув сандалиями, он вылетел в окно.

– Ах ты шкодник! – богиня подскочила к купидончику, таращившему в непонимании глаза и схватила его за ухо. – Ты что же это натворил, негодник?!

– Ай! Больно! – Не на-а-адо, – слёзы брызнули из глаз. – За что?!

– Он ещё и спрашивает! – Ну надо же! Кашу заварил и ещё спрашивает, за что?! – сердито крича и сопя от усилий – купидончик был довольно-таки упитанным – Афродита потащила его к дальней стене. – Что это?! – она указала на пульсирующую красными точками огромную карту.

– Это карта любодеяний человеческих, – пробормотал мальчик.

– Прекрасно. А это что?! – богиня ткнула пальцем в точку, переливающуюся всеми цветами радуги, – как ЭТО появилось здесь?! – она вперила разгневанный взгляд в купидончика.

– Ах, это… – облегченно вздохнул малыш. Он уж было подумал, что какая-то точка погасла, а это значило, что стрела выпущена неправильно, а это значило, что он не справляется со своими обязанностями, а это значило… прощай амброзия! Но нет, всё было отлично.

– Это тоже любовь, только между женщинами. Я всё проверил: души одиноки, к тому же одна из них очень-очень интересуется другой… – принялся объяснять он.

– Между кем любовь, говоришь? – словно не расслышав, спросила Афродита.

– Между женщинами, – почуяв неладное, мальчик стал пятиться назад.

– Ах, между женщинами, – прошипела Афродита, надвигаясь на него. Да как ты посмел рушить незыблемое?! Любовь между мужчиной и женщиной! – закричала она так, что подслушивающие наяды от страха упали в обморок.