… Он провёл руками по её груди, продолжала целовать её. Она же, молча смотрела на него… После чего, посмотрев по сторонам, и, никого не заметив, расстегнул ей лифчик. Снял, и бросил на пол. После спустил бретельки её платья вниз.

Я поморщилась и отвернулась. Только за голой шлюхой мне ещё не хватало наблюдать! Чёрт…

— Я люблю тебя! — он провёл рукой уже по голой груди, второй же рукой придёрживая бёдра.

После, он немного стянул её трусы, и пошарил там рукой. После, наклонился в этот же ракурс, видно, целуя и облизывая… Фу, как мерзко!

А ведь… Ещё совсем недавно, он говорил, что я не такая, как все. Что во мне есть харизма, гордость, чего нет в других… Он говорил, что я лучше этих шлюх…

Я спустилась по стене. Сердце разрывалось. Слёзы бежали ручьём…

Он стянул с себя футболку. После джинсы, и трусы… Он стал проводить своим членом, по её груди, страстно стона. Она же, прижалась зубами к нему…

Я припала. После долго смотрела в одну точку. Теперь у меня началась истерика.

Как он мог? Как? Он совсем недавно клялся мне в любви… Говорил, что я одна… Та, единственная… другая…

А она… Она, эта курица… Жалкая мне смена, тоже, влюблённая дурочка… Терпит всё это… Ведь он тоже по играется с ней, и бросит, как меня…

Эта сцена была просто ужасной. Смотреть на всё это я просто больше не могла…

А ведь я… Я когда-то, ещё совсем недавно, тоже была на её месте. На месте этой… Неужели… Неужели это со стороны смотрелось также? Также мерзко, жалко, противно… А он… Он просто меня использовал. Завоевал, и бросил… Не могу…

Блузка промокла от слёз. Я уже не могла смотреть за этим, и потому просто припала к стене, глядя на дверь какого-то кабинета…

Любовь… Куда же ты делась? Куда пропала?

Люблю… Говорят, что это прекрасное слово… Что это слово может поменять всю твою жизнь… Что это слово не скажешь никому, просто так… первому встречному… А у него… Это слово он говорит каждой своей, «бывшей». Тварь.

Я попыталась встать. Но ноги подкосились, и я вновь упала. Но, придерживаясь за стенку, мне всё же удалось сделать первый шаг.

— Я ненавижу тебя! — крикнула я.

Он повернулся. Блондинка, взвизгнув, попыталась спрятаться за своё платье. Рома же недоумённо взирал на меня.

— Это не то, что ты подумала! — попытался оправдаться он, приближаясь ко мне.

— Рома, кто это? — взвизгнула она.

Но её слова пролетели мимо наших ушей.

— Я тебя люблю! Тебя одну! — он обнял меня, но я отчаянно выдиралась.

Не было сил говорить. Не было.

— Рома, кто это такая? — повторила свой вопрос она, но её слова тоже улетели в бездну.

— Я ненавижу… тебя… — я поняла, что мне трудно стоять, дышать, шевелиться. Кружилась голова.

— Что с тобой? — воскликнул он, беря меня на руки.

— Отпусти. — прошептала я.

Он нехотя, повиновался.

— Я… Ненавижу тебя. Ты меня обманывал все эти дни…

— Прости, я прошу тебя… — он пытался меня поцеловать, но я укусила его в нижнюю губу, придерживаясь за стенку, чтобы поскорей уйти из этого кошмара.

Блондинка, наблюдая за всей этой сценой, обиженно надула губки.

Плевать!.. Плевать на всё это! Плевать…

Я попыталась отойти. Он же продолжал заверять меня, что он любит только меня. Но я лишь отмахнулась, сделав знак рукой.

— Отойди! — прошептала я. Говорить, сил не было. — Отойди от меня!

Он отошёл. А я, всё ещё придерживаясь, поспешила в коридор.

Глава 12

В третий раз…

Тётя Люба, увидев меня в таком виде, спросила, подоспевши:

— Машенька, что с тобой? Что случилось? Почему ты плачешь?

— Дайте воды, — попросила я.

— Конечно, конечно. Я мигом. — она удалилась в раздевалку, за которой находился дежурный уголок.

А я, собравшись с силами вступила на улицу.

Холодный зимний ветер подул мне в лицо. Я в ужасе зажмурилась, сжалась. На мне была, поверх блузки, кофта. Но от неё особого проку не было.

— Машенька! — послышался позади голос. В дверях появилась тётя Люба. — Машенька, куда же ты? И без пальто! Мороз же на улице!

Нет! Я не вернусь! Не вернусь!

Я бежала. Бежала, как только могла быстро. Ноги болели. Голова кружилась. Жить не хотелось…

Я бежала. Туфли проваливались в снег, но для меня не существовало преград.