Константин интенсивно вертел головой, выискивая место для ночлега. Леса на юге почти исчезли, небольшие перелески не в счет, местность стала холмистая, горы с заросшими склонами справа серьезно отдалились, забирая на юг. Старый тракт петлял меж холмов, забирая к северу. Один раз на глаза попаслись следы деятельности людей – разрушенная древня, от которой уже почти ничего не осталось. О том, что тут когда-то давно жили люди, говорили только обломки печей и заросшие бурьяном разваленные срубы. Дикие земли. А ведь это была богатейшая вотчина боярина Александра Новина, который сгинул в первую тьму вместе со своим городом и людьми. Но даже до заброшенного Каменногорска не доехали, а ведь Авия говорила, что от ее поселка до него всего десять часов дороги. Наконец, сумерки сгустились настолько, что пришлось зажечь фары. В итоге Воронцов, едущий впереди, свернул к двум холмам, к которым вела вполне накатанная колея, и угадал. Беляш, отправленный вперед на разведку, прислал образ бивуака для караванов и одиночек, которые не успели засветло добраться до заселенных мест. Имелся тут навес для ночлега и небольшой запас дров, родник, обложенный камнем. Все это было огорожено рогатками, которыми кто-то периодически занимался, ремонтируя и поддерживая в нормальном состоянии.

Константин остановился перед местным аналогом противотанкового ежа, который перегораживал въезд, выпрыгнул наружу, прислушался к ощущениям. Медальон молчал. Беляш, сидящий перед ним у одного из навесов, тоже. Отодвинув преграду в сторону, Воронцов загнал машину и махнул рукой Калининой, которую за защитным стальным щитком видно не было. Лада быстро загнала трофейный транспорт внутрь, припарковавшись рядом с грузовиком. Константин закрыл рогатину и вернулся к машинам.

Калинина выглядела плохо, руки ее тряслись от напряжения, лицо уставшее, глаза слегка воспаленные от напряжения. День был тяжелым, но прежде, чем лечь спать, нужно заняться раненым, приготовить поесть что-нибудь горячего.

– Нужно воды вскипятить, – произнесла Лада, – много воды, Горду раны промыть.

– Он еще жив?

– Да, стонал пару минут назад, когда трясти начало.

– Силен бродяга, – восхитился Константин. – Сейчас разведу огонь. Пошарь у них в фургоне, думаю, имеется у этой братии большой котелок и тренога. И светец походный нужно выставить, пусть твари, если припрутся, себя комфортно не чувствуют.

Лада кивнула, открыла заднюю дверь, откинула небольшую лесенку и полезла в фургон.

Надо сказать, бывшая команда Подземника были продуманными людьми, у них нашлось все, что нужно, и даже чуть больше, небольшая плотная ширма из плохо выделанных дешевых шкур, которой можно прикрыть костер от ветра и от любопытствующих.

Уже через десять минут в обложенном камнями очаге горел вполне приличный костер, над которым висел пятилитровый котелок.

Беляш был отправлен на патрулирование периметра, и теперь неспешно обходил территорию. Константин курил, сидя на каком-то ящике. Лада занималась инвентаризацией продуктов наемников, прикидывая, как быстро сготовить поесть. Причем сил на что-то серьезное не было, а горячего очень хотелось.

Воронцов посмотрел на часы, они провели в дороге восемнадцать часов. Если бы не та драная кошка, которая его едва не пристукнула, наверняка добрались бы до поселка и спали бы в нормальных кроватях. Хотя тогда, скорее всего, они проскочили бы место, где напали на наемников раньше, и Горд был бы уже мертв. С другой стороны, какое ему дело до чужака? Тот – временный попутчик, разве что транспортом разжились, который получше тарантаса, на котором они ехали. А ведь еще хоронить пятерых покойников, но это можно будет свалить на людей в первом же поселке, заплатив тем пару серебрушек. Черт, надо все же выучить эту магическую похоронную песнь, чтобы не выделяться. Вопрос только – кто их научит ей?

– Горд очень плох, у него открылись раны, – подойдя к костру, сообщила Лада, сгрузив на землю рядом с Воронцовым пару банок с местным тушняком и миску с уже сваренной кашей, видимо, с обеда осталось. На двоих ее было маловато, зато с гарниром не нужно заморачиваться.

Кстати, местная тушенка оказалась на диво хорошей, мяса много, жиру мало, но есть, чтобы не была сухой. Да и кому тут плохую делать? Тут не старая Земля, за подобное могут и лавку спалить.

– Закипело?

Константин отрицательно покачал головой.

– Еще минут пять.

Из фургона, который припарковали к костру задним бортом, прикрыв еще на всякий случай пламя со стороны дороги, раздался стон, видимо, Горд неудачно повернулся или дернулся.

Наконец, вода закипела, и теперь ей предстояло остыть. Константин же поставил разогреваться ужин, а Лада заварила тонизирующие травки. Плохо, конечно, их лупить, на ночь глядя, но сейчас самое то, взбодриться. А пока вода остывает до приемлемой температуры, можно быстро пожевать, чтобы хоть частично снять усталость.

– Ну что, готов к процедурам? – затаскивая котелок, полный теплой, почти горячей воды, поинтересовался Воронцов у раненого.

– Я уж думал, вы про меня забыли, – с трудом ответил Горд, скрипнув при этом зубами.

– Понимаю тебя. По-хорошему, нужно было тобой на месте заниматься, а не гнать вперед, но прости, оставаться в лесу было слишком рискованно.

– Я понимаю, – ответил наемник. – Слушай, а как тебя звать-то? Слышал, как ты называл свою спутницу Ладой, а сам не представился.