— Не трудись, Яса, я, кажется, и так понимаю, что произошло. Курока?… Курока???

— …А? Что? — «Отлипнув», чуть хрипло переспросила вдруг слегка зарумянившаяся брюнетка с кошачьими ушами, после того как заинтересованно повторила непроизвольное действие своей младшей сестры, то есть прислушалась к ощущениям от «нового Райзера».

— Это у Широне… то самое, да? Но ведь для той вашей поры слишком рано? — Попытался было Фенекс исключить одну так и просящуюся на ум причину своеобразного поведения Широне.

— Я… узнаю. — Тряхнув головой и закусив губу, взяла себя в руки более опытная некомата, абстрагируясь от исходящих от Фенекса ощущений, почему-то ставших неуловимо гораздо более притягательными для её вида, чем всего каких-то пару дней назад.

В последнем, она, впрочем, не могла быть уверена вот так сходу, так как всё получилось слишком сумбурно и прямо сейчас ей следовало заняться более важным вопросом — самочувствием сестры. Мало ли что с ней могло случиться кроме уже предположенного? Точно с таким же беспокойством, на время перебившим даже облегчение от возвращения Райзера невредимым, за Курокой ушла и Риас — она всегда заботилась о своих Фигурах, как о младших членах семьи. Да и остальные присутствующие, судя по виду, слегка запереживали, так что радость от присутствия носителя Повышающего Механизма слегка смазалась и поздравления с возвращением вышли чуть скомканными. Райзер, впрочем, на это и не думал обижаться, к тому же он и сам был обеспокоен, так что уже порывался самолично проведать беловолосую некомату, но…

— Не стоит, Райз. — Положила Девятихвостая ладошку на плечо любимого, придерживая того на месте, после чего добавила серьёзным тоном: — Если у неё действительно этот самый период, то твоё присутствие сделает лишь хуже, спровоцирует. У Широне это впервые, так что она просто боится из-за того что не понимает, что происходит с её телом. Не волнуйся, Курока и я ей поможем.

Райзеру оставалось лишь неуверенно кивнуть и довериться своим любимым, признавая, что у них в этом вопросе однозначно больше опыта, чем у него самого. В случае Кьюби — опыта только «со стороны», ведь конкретно она не подвержена «брачным сезонам» и с ничтожно малой вероятностью способна на новое продолжение рода лишь раз в сотню лет. Однако сотни, если не тысячи похожих на ситуацию Широне случаев, за которыми довелось наблюдать и в которые иногда приходилось вмешиваться Ясаке за всю её карьеру настоятельницы и главы большей части ёкаев Японии, делает данный опыт весьма значимым. Ну а Курока так и вовсе самолично прошла через подобное, причём уже не раз.

На следующий день, главное поместье Райзера, корпус с пристройками для свиты Риас, комната Широне.

Комната у молодой беловолосой девушки, несмотря на относительную экзотику её «мистической» сути ёкая, дополнительно перерождённого в демона, была вполне себе обычной с точки зрения обычного же человека. Светлые пастельные тона, высокий мягкий ковёр, аккуратность, пара любимых плюшевых игрушек для вида (все как одна — на «кошачью тематику») и прочие нотки персонального подхода с головой выдают девичью руку, приложенную к оформлению и поддержанию соответствующей атмосферы. Впрочем, даже если и не обращать внимания на всё это, то владелицу комнаты в данный момент выдавало другое, более наглядное обстоятельство — сама присутствующая хозяйка. Широне расположилась на просторной, слегка помятой кровати, на краях которой забытыми элементами лежали пустая тарелка из под закусок, компактная игровая консоль демонического производства и объёмные беспроводные наушники для прослушивания музыки. Последнее, как и дегустация сладостей, были одними из немногочисленных увлечений младшей Некошо, но конкретно сейчас ей было совершенно не до них.

Широне в одной длинной майке лежала рядом в окружении множества подушек и скинутых с себя юбки и домашнего свитшота, находиться в котором ей с совсем недавнего времени стало чересчур жарко. Девушка по-кошачьи свернулась калачиком, уткнувшись лицом в выступающие из под подушек голые коленки и обмотав свою ногу хвостами. Гипотетический отсутствующий наблюдатель от подобного зрелища тут же впал бы в ступор от «передозировки каваем» — настолько мило и беззащитно сейчас выглядела беловолосая некомата. Разве что стоять рядом с ней и беззаботно умиляться зрелищу наверняка помешали бы сразу несколько обстоятельств: тяжёлое неравномерное дыхание некоматы и пара её просунутых между ножек и сжатых бёдрами рук, которые, изредка подёргиваясь вместе со своей хозяйкой, делали «что-то», о чём молодые приличные девушки и думать не должны (по версии каких-нибудь родителей-пуритан).

Широне не могла с собой ничего поделать. Всё её тело было непривычно горячим, её знобило как от сильной простуды, при том что даже будучи ещё просто ёкаем она никогда ничем не болела… в особенности горели лицо с ушами, а пах и низ живота так вообще обжигали и нестерпимо зудели. Молодая кошкодевушка не была необразованной дурочкой, поэтому знала о том откуда берутся дети и вкратце ведала об особенностях своего вида, о «сезонах». Так что вчера, после своего срыва и внезапного побега в собственную комнату, самостоятельно, ещё до прихода сестры и Ясаки с их объяснениями, довольно быстро разобралась в происходящем. Как и в том, что необходимо делать для того чтобы хоть немного унять «жажду» тела — инстинкты так и кричали о способе, про который остальные девушки украдкой говорили, что он приятный. Как бы не так. Почти сразу оказалось, что этот выбранный Широне метод неэффективен: постыдное многократное самоудовлетворение, почти вот как сейчас, оказалось не столько приятным, сколько приносило лишь недолгую разрядку с кое-каким облегчением… но уже через десяток минут в непрошенных мыслях про Фенекса и его аромат силы, каждый раз всё начиналось заново. Энное количество времени на вежливые опросы Ясакой и Курокой Райзера о его делах с последующим коротким совещанием Лисы и старшей Кошки насчёт Широне и дальнейшим её поиском, показались для последней мучительно долгим сроком. Пока более опытные зверо-девушки не подошли, беловолосая бедняжка успела трижды остервенело довести себя до пика, но так этим ничего и не добилась — предательское тело не могло расслабиться и вязкая патока мыслей лишь о горячо желанном мужчине не желала проясняться. Без присутствия и участия объекта, на которого реагировало упомянутое девичье тело, процесс самоудовлетворения скорее только больше раздражал в моменты необходимости его возобновления.

— АХ! А-а-ах… ун-нью… — Затряслась лежащая девушка в спазмах, на мгновение лишь ещё больше поджав под себя ноги, чтобы после пяти минут постепенно выравнивающегося глубокого сопения вновь набрать его частоту и спустя ещё одну недолгую паузу заново начать шуршать тонкими пальчиками.

Кьюби и родная сестра так Широне вчера и застали: наглухо забившуюся в её запертую изнутри комнату, со спущенной юбкой, слегка испуганную и дрожащую от невозможности контролировать себя и свои позывы. Она как и сейчас, всё продолжала натирать себе там внизу, и будь на месте беловолосой человеческая девушка, то у той за прошедшие сутки наверняка уже появились бы мозоли от столь интенсивной и долгой поверхностной стимуляции пальцами. Стыд от всей этой ситуации лишь добавлял болезненного жара Широне, которую сестра и старшая кицуне застигли вчера прямо во время очередного оргазма. Облегчение от чего-то, что они с ней сделали при помощи йодзюцу во время успокаивающего и разъяснительного разговора, показалось тогда беловолосой некомате гораздо более приятным, чем редкие пики ощущений. И Широне очень хотела бы чтобы то избавительное воздействие продолжалось подольше, но… из всего что она смогла уяснить за тот разговор (суть которого из-за состояния младшей некоматы также успешно от неё ускользала), она запомнила лишь о невозможности частого повторения такого облегчающего воздействия. Якобы, вредно организму.

Воздействие тогда продержалось примерно с полтора часа, за которые Широне успела расслабиться и уже было подумать, что всё не так плохо. А потом всё снова началось. Правда, до тех пор пока зуд не достиг критической отметки, Ладья Риас ещё как-то держалась и даже пыталась отвлечься от своего состояния, прилежно выполняя школьную программу. По крайней мере, хотя бы такого же сумасшествия как в первые минуты уже не было. Курока и Ясака попеременно подходили к ней ещё раза три, почти что кормили с ложечки беловолоску, обозлённую и готовую порвать любой внезапный раздражитель голыми руками. Успокаивали и дарили заботу, помогая прийти в себя, вынырнуть из поглощающей её сознание похоти. И в общем целом им это удалось — зря что ли они в этом вопросе опытнее её, Широне?