– Итак, завтра произойдёт возведение тебя в сан патрикия, – произнёс Никифор, глядя на Иоанна глазами глубоководной рыбы, очень уместными на его отёчном, рыхлом лице, – когда ты намереваешься отплыть в Киев?

– На следующий же день, – сказал Калокир, – если это будет угодно Богу и твоей милости.

– Да, нам будет это угодно. Правда ли то, что ты собираешься положиться только на русских купцов?

– Позволю себе уточнить, что только на одного купца. Его звать Всеслав.

– Я думаю, это очень разумно, – поддержал юношу препозит, – Всеслава мы знаем как человека отменной честности. И, что важно, у него много хороших воинов.

– Сколько же у него кораблей? – поинтересовался Никифор.

– Пять, – отвечал Евсевий, – и в каждом – сорок дружинников.

– Всего двести, – задумался василевс, после чего снова взглянул на завтрашнего патрикия, – дополнительная охрана тебе понадобится?

– зачем ослаблять Империю? – был ответ Калокира, – ей нужны воины!

Обменявшись взглядами с логофетом и препозитом, царь объявил:

– Мы решили выделить князю руссов полторы тысячи фунтов золота в слитках.

– Он будет рад, – сказал Иоанн.

– А сколько у него воинов? – подал голос паракимомен Василий. Глядя на императора, Калокир ответил:

– Примерно шестьдесят тысяч. Они распределены гарнизонами по большим городам – таким, как Чернигов, Новгород, Полоцк, Любеч, Смоленск.

– Велик ли гарнизон Киева? – спросил царь, поставив перо в чернильницу и старательно вытирая пальцы салфеткой.

– Гарнизон Киева? Тысяч шесть молодых и храбрых головорезов. Их называют младшей дружиной. По сути, это – личная гвардия Святослава, его охранники. И, конечно же, собутыльники. Возглавляет этих весёлых ребят Сфенкал – тот самый, что разгромил конницу кагана под стенами Итиля. Ещё существует дружина старшая.

– Это что?

– Несколько десятков знатных варягов, служивших ещё отцу Святослава, Игорю. Они, как ты понимаешь, кое-что смыслят в военном деле. Поэтому Святослав так опасен. Главный его советник – Свенельд.

– Что он из себя представляет?

– Хитрую сволочь, я полагаю. Но вряд ли стоит рассчитывать на него. Он прекрасно знает, что лучшего господина, чем Святослав, ему не сыскать. Он очень богат, как и остальные киевские варяги.

Евсевий Эталиот записывал всё, что говорил будущий патрикий, на лист пергамента. Он держал его на коленях, поверх специальной дощечки.

– Что знаешь ты о Роксане? – вдруг спросил он, когда Иоанн закончил.

– О ком? – переспросил тот, – повтори, пожалуйста!

– О Роксане.

Юноша удивлённо моргнул, но всё-таки призадумался, а затем решительно вымолвил:

– Это имя мне незнакомо.

– По нашим сведениям, Святослав влюблён в неё до безумия.

Удивление Калокира переросло в изумление. Оглядев каждого из присутствующих, он задал вопрос уже в пустоту:

– Святослав влюблён в какую-то женщину до безумия? Святослав? Возможно ли это?

Никто ему не ответил. Но логофет улыбнулся.

– И кто же она такая? – резко обратился прямо к нему будущий посол.

– Христианка, – ответил вместо магистра Никифор Фока.

– Не может быть! – вскричал Калокир, поднявшись, – чтоб Святослав любил христианку? Нет! Уж кого ненавидит он всей душой, всем сердцем, всем разумением – это, не при твоей милости будь сказано, христиан!

– За что он их ненавидит? – спросил Василий. Иоанн сел.

– Если совсем коротко, он считает их лицемерами. То есть, нас.

– А как он относится к мусульманам?

– Гораздо лучше.

– А к иудеям?

– Тоже неплохо. Он, вообще, лоялен ко всем, кроме христиан.

– Так ведь его мать – христианка, – сказал Евсевий, – он и её ненавидит?

– Нет. Как ни странно, нет. Он не перебил ещё всех христиан на своей земле только потому, что мать его, Ольга – одна из них.

– Что тебе известно о его жёнах? – опять вступил в разговор Василий.

– Очень немного. Про первую его жену, мать Олега и Ярополка, я вообще ничего не знаю. Вторую же – мать Владимира, он, по-моему, удалил в какой-то небольшой город.

– Как ты считаешь, эта обиженная красавица может нам пригодиться?

– Вот уж не знаю! Я ведь её никогда не видел. И на Руси я ни разу не был. Всё то, о чём я вам здесь рассказывал, мне известно от тмутараканских воинов и купцов, которые побывали в Киеве.

– И никто из них не упоминал Роксану? – быстро спросил император, переглянувшись с магистром. «Опять она!» – пронеслось в уме Иоанна, – «Чёрт! Да что же это такое?» Вслух он сказал:

– У меня хорошая память. Я ничего никогда не слышал ни о какой Роксане, кроме одной. Но та умерла тринадцать веков назад, на тринадцать лет пережив своего любимого Александра. Если эта, нынешняя Роксана так же красива, её безусловно стоит иметь в виду – тем более, что она, по вашим словам, христианка. Но я о ней ничего не знаю.