Игнатий окаменел. Рагнар отвернулся, чтоб скрыть улыбку. Алексей Диоген лишь вздохнул, но так, что чуть не унесло всех, кто был рядом с ним.

– Мы это уладим, – спокойно пообещал магистр.

– Но у меня … – растерянно начал Игнатий Нарфик. Слово «приказ» застряло у него в глотке. Логофет понял.

– Я говорю, мы это уладим, – повторил он.

– Итак, где мой дом? – спросил Калокир.

– На Месе, – сказал Рагнар.

– Очень хорошо, – взглянул на него Иоанн, – Я хочу, чтоб ты проводил меня. Конь мне будет?

– Ты можешь взять моего, – предложил Игнатий, – он неплохой. Мы с магистром пройдёмся к дворцу пешком, если он, конечно, не …

– Буду рад, – прервал логофет. Как видно, у него было что рассказать Игнатию Нарфику. Приказав отряду сопровождать обоих вельмож, Рагнар вскочил на коня. Калокир уже был в седле. Оно ему было куда милей, чем корабль.

Был уже полдень. Рыболовецкие лодки шли к гаваням косяками. Во всех городских церквах звонили к обедне. Проехав под гулким сводом ворот, ярл и Калокир погнали коней по залитым солнцем улицам к центру города. Вскоре им пришлось перейти с галопа на рысь, а затем – на шаг. По мере их удаления от окраин на мостовых из ровного, как стекло, булыжника становилось всё многолюднее.

– А куда они все спешат? – спросил Калокир, удивлённо глядя на толпы секретарей, нотариев, табуляриев и писцов, сворачивавших с широкой улицы вправо, где вдалеке виднелась высокая внутригородская стена. Более значительные чины ехали на осликах, а за ними бежали слуги.

– Они спешат во дворец, – объяснил Рагнар, – на большой приём, который ты отменил.

Ах, дьявол! – пробормотал Иоанн, – мне их очень жаль. Они так хотят меня видеть, эти несчастные люди! Может, представиться им сейчас?

– Тогда ты расчувствуешься ещё сильнее, ибо я буду вынужден половину их перебить. Иначе они от счастья тебя задушат.

Прохожие неохотно давали дорогу всадникам на ослах, но с подобострастием расступались перед Рагнаром и Калокиром. Лишь избранным дозволялось ездить по Константинополю на конях. К тому же, многие узнавали Рагнара. Женщины, мимолётно встречаясь глазами с ним, улыбались.

«Как он красив!» – думал Иоанн, переводя взгляд с них на этериарха, – «у него лик, как у Сатаны! И он – славный малый!»

Ярл вдруг сказал:

– Когда мы с Игнатием направлялись к пристани, торгаши, встретившие нас у ворот, сказали, что ты собираешь хлам на прилавках. Я полагаю, ты делал это не потому, что тебе понравился этот хлам?

– Ты очень умён, – признал Калокир, – а раз так, скажи мне – что было бы, если бы в мой спор с Игнатием Нарфиком не вмешался магистр? Меня повезли бы во дворец силой?

– Конечно, нет. Они бы утёрлись. Ведь ты – особа священная! Я нисколько не удивлюсь, если завтра в храме святой Софии будут стоять иконы с ликом Христа, похожим на твой.

Глаза Калокира стали такими, что ни один приличный иконописец не взялся бы рисовать с этого натурщика никого, кроме Иоанна Крестителя после выходки Соломеи.

– Ещё бы, – процедил он, почти не разжав зубов, – ведь Христос – не только Спаситель, но и судья!

– Ты это о чём? – слегка удивился этериарх. Калокир опомнился. Что он делает? Перед ним ведь уже не льстивый и обходительный Лев Мелентий, зависимый от него, а военачальник, и даже больше того – привелигированный скндинавский наёмник! Самому дьяволу неизвестно, что у него на уме, кто за ним стоит! Но даже дураку ясно, что ни одна интрига в стенах дворца не может плестись без его участия. Это было бы несомненно даже помимо слухов о том, что он – близкий друг царицы. А слухи эти могли ли быть пустой болтовнёй? Разве что в том случае, если бы знаменитые на весь мир глаза Феофано были незрячими.

Осознав всё это, Иоанн выругался – негромко, но с таким чувством, что конь скосил на него свой умный, блестящий глаз. По счастью, в эту секунду Рагнар направил вдруг своего коня на большой воз с дынями, перегородивший всю улицу, и обрушил на перепуганного возницу удары плети, крича ему:

– Хочешь на галеры, проклятый турок? Поворачивай своих кляч! С закрытыми глазами ты, что ли, ездишь? Ну, так сейчас ты будешь вовсе без глаз, баран!

Несчастному, наконец, удалось развернуть свой воз, уронив при этом несколько дынь, и всадники вновь обрели возможность продолжить путь.

– Извини, патрикий, – сказал Рагнар, – ручаюсь, Игнатий Нарфик узрел бы в этом коварный заговор!

Иоанну осталось только гадать, что имел в виду молодой варяг – неловкость возницы или же нечто иное.

Дом, к которому скандиннавский воин сопровождал своего попутчика, находился неподалёку от форума Константина. Это был особняк из белого мрамора, скрытый от посторонних глаз высокой стеной. У ворот стояли два воина с алебардами и щитами. Один из них, когда Калокир с Рагнаром подъехали, трижды стукнул большим железным кольцом, которое было свободно прикреплено к воротам. С другой стороны ворот лязгнули увесистые засовы, после чего створки распахнулись, и трое слуг с поклонами вышли навстречу всадникам.