Он замолчал, расширяя глаза на Трэвиса.

— Не смотри на меня. Мы с Джорджи поженимся только через несколько месяцев.

— Так, так, так, — протянул Стивен. — Он всего лишь эксперт, когда это удобно.

Доминик ущипнул себя за переносицу и вздохнул. Теперь, когда адреналин выветрился из его деятельности по разрушению стен, стук в его мозгу вернулся.

— Вы двое хотите сказать что-нибудь полезное или что? — Он опустил руку. — Если нет, я возвращаюсь к работе.

— Да, — кивнул Трэвис. — У меня есть кое-что полезное. Иди и верни ее. Завтра вечером у Бетани состоится собрание Лиги "Только мы".

Он послал им обоим выразительный взгляд.

— Я же говорил, что у меня есть информация. Не благодари.

Слова "Она меня больше не любит" застряли в горле Доминика. Он не мог произнести их вслух. Слышать их было достаточно ужасно. И, черт возьми, вдобавок к ужасу потери Рози, он был смущен. Какой мужчина найдет такую невероятную женщину, как Рози, и не сделает достаточно держаться за нее?

Его челюсть напряглась. Нет. Она должна была остаться, несмотря ни на что. Его родители не обязательно были близки, но они уважали друг друга. Его мать зависела от отца Доминика, всегда была уверена в его способности обеспечить ей комфортную жизнь. Они были единым фронтом на свадьбах, похоронах и барбекю, которые Рози и Доминик посещали для семьи со стороны матери.

В итоге, они остались вместе, пережили и трудные времена, и хорошие. Даже сейчас они вернулись к жизни в старом районе, чтобы быть ближе к семье его матери в Бронксе. Они поклялись оставаться вместе до конца, и, черт возьми, так и будет. Они даже не спали в одной спальне, но восхищались друг другом.

У него и Рози было гораздо больше, чем просто взаимное восхищение. Не так ли?

Часть его разочарования ускользнула, уступив место сомнению. Те ночи, которые он проводил, доводя себя до пота между ее бедер, были величайшими в его жизни. Он зарывался лицом в ее шею, лизал ее бьющийся пульс и впитывал ее энергию. Те крики, которые она издавала ему в ухо, следы от ногтей, которые она оставляла на его спине… он воспринимал их как доказательство того, что она была удовлетворена. Удовлетворена и обеспечена. Как он мог так чертовски ошибаться?

В тот самый момент, казалось, не было пути назад в ее жизнь. Она тоже была несчастна долго — и он был слеп. Доминик даже не был уверен, что сможет держать себя в руках рядом с Рози. Смотреть ей в глаза и знать, что она его больше не любит? С таким же успехом он мог бы вернуться к жизни в пустыне, на этот раз без капли воды.

Но когда Доминик обменялся взглядом с Трэвисом и Стивеном, он вспомнил времена, когда они были близки к тому, чтобы потерять своих женщин. Они получили их обратно, не так ли? Если в этом мире и было что-то, за что стоило бороться, так это его жена.

Черт. Больше всего ему нужно было просто посмотреть на нее. Быть рядом с ней. Его мир рухнул, его душевное равновесие полетело к чертям.

Так вот, что он будет делать. Он напомнит ей, что брак — это навсегда, и попросит вернуться домой. Если есть хоть малейший шанс, что это сработает, он должен им воспользоваться. Доминик с трудом сглотнул.

— В котором часу встреча?

Рози достала из ящика для столовых приборов Бетани нож для пиццы и положила его рядом с миской с охлажденным тестом, расправив плечи и приготовившись творить.

Кто-то может посчитать ее действия сумасшедшими, но если она действительно не уделит время еде и не сосредоточится, она сможет ощутить свои переживания в палитре вкусов и ароматов. И это будет пустая трата хороших ингредиентов — вопиющий грех.

Когда она прибыла в дом Бетани прошлой ночью, ее подруга открыла дверь с маской для сна, сдвинутой на лоб, светлые волосы торчали в восьмидесяти направлениях. Она бросила один взгляд на лицо Рози и молча повела ее в комнату для гостей наверху. Они не обменялись ни словом, только долгим объятием — и этого было достаточно, чтобы Рози поняла, что ее друзья давно предвидели крах ее брака.

Она не знала, быть ли ей благодарной или обижаться. Хорошо, что у нее на самом деле не было сил ни для того, ни для другого.

Приготовить вкусную еду? У нее всегда была энергия для этого.

Когда она проснулась этим утром, Бетани уже ушла на работу, но, к счастью, она оставила ключ от дома на кухонном столе. Поскольку Рози работала в раннюю смену в Haskel, она пришла домой первой, и, оставшись одна в большом, просторном доме, она слишком много думала о Доминике, выкрикивающем ее имя из гаража. Чтобы бороться со звуком его голоса, который продолжал эхом отдаваться в ее голове, она пошла на рынок, а затем немного поработала над тем, чтобы приготовить тесто для круассанов по рецепту своей матери.

“Сосредоточься на еде.”

Используя нож для пиццы, она разделила тесто пополам и сделала два длинных прямоугольника. Она сложила один поверх другого и выровняла края, разрезая тесто на треугольники, напевая, делая нужные прорези и придавая им форму полумесяца, укладывая их один за другим на противень, выстланный пергаментной бумагой. Затем она поставила их на подоконник, чтобы они росли на солнце, так же, как это делала ее мать.

"Вот так", — сказала бы ее мама. — "Теперь мы сидим, выпей кофе и насладись нашей тяжелой работой."