Римма Львовна продолжает разговаривать по телефону. Не знаю, нормально ли то, что я, посторонняя девушка, стану расхаживать по её дому?

Немного подумав, всё же откладываю вилки в сторону и иду к дому, неспешно захожу внутрь.

Меня удивляет немного странная и непривычная планировка. Где тут кухня, сразу и не разберёшь. Сняв балетки, ставлю их на полочку с остальной обувью. Ступаю по паркету тихо, почти беззвучно.

Повернув вправо, меньше всего ожидаю, что увижу Кирилла. Он стоит в спальне ко мне спиной и меняет белоснежную футболку на чёрную. Горло окольцовывает спазм, меня начинает мутить, потому что на его широкой спине «красуются» уродливые рубцы насыщенно-бордового оттенка. У него и раньше были шрамы, я точно помню. Трогала их в те моменты, когда он лежал на мне сверху и долго любил. Но они были светлыми, небольшими и зажившими. А эти… выглядят устрашающе! Так, будто какой-то голодный хищник впился в кожу Самсонова и терзал его зубами.

Он резко оборачивается, почувствовав моё присутствие. Я вздрагиваю и пячусь назад.

— Потерялась? — спрашивает Кирилл, склонив голову набок.

— Я… кухню ищу. Не подскажешь? Нужно найти салфетки.

Кирилл кивает и выходит из спальни, чтобы показать мне дорогу на кухню. Едва не задевает плечом. Я вовремя отшатываюсь и направляюсь за ним. Взять салфетки и уйти. И всё? А как же сестра? Сейчас прекрасный момент!

Мы с Самсоновым в этом пустом доме вдвоём. Пока вдвоём. Можно вкратце обрисовать ситуацию и попросить о помощи. Только поймёт ли он? Или осудит, как остальные? Как Серёжа, директор детдома или женщина из опеки?

Кирилл знает обо мне очень много. Помнит, как сложно я вливалась в этот мир без мамы. Делала ошибки, спотыкалась и падала. Порой на самое дно. Самсонов может сказать, что с ребёнком, пусть и таким взрослым, как Майя, я не справлюсь. Сама с трудом выживаю. И будет чертовски прав.

— У твоей мамы интересная планировка, — подаю голос. — Заблудиться можно.

Непроизвольно скольжу глазами по его фигуре. Чёрная футболка облепила крепкие, жилистые руки с выступающими венами, широкую грудь и рельефный живот. И скрыла отметины на коже. Никак не могу отойти от его шрамов! Потому что никогда в своей жизни подобного не видела.

Я будущий врач, меня ничего в этом мире пугать не должно. Но пугает. Возможно, потому что это случилось с ним. С моим первым мужчиной. Я искреннее любила Кирилла и сгорала в его сильных объятиях заживо. И пусть он хоть трижды мудак, потому что бросил меня, не получается оставаться равнодушной и кровожадно потирать при этом руки.

Хочется подойти к Кириллу поближе, поднять футболку и внимательно всё рассмотреть. Превозмогая тошноту и отвращение. В голове не укладывается, откуда у него взялись такие жуткие шрамы! Дикие, нечеловеческие.

Кирилл притормаживает, и я едва не врезаюсь ему в спину. Резко отшатываюсь, чтобы не прикоснуться. Вдруг ему всё ещё больно?

Кухня. Да, точно, передо мной кухня. Мы пришли. Я же сама попросила проводить.

С благодарностью поднимаю взгляд и слегка улыбаюсь Кириллу. Он тоже смотрит. Так пристально и внимательно, что едва не прожигает во мне дыру.

Хочу сделать шаг, но Самсонов преграждает проход, выставив руку прямо перед моим лицом.

— Что т-ты делаешь? — спрашиваю, заикаясь.

— Можешь нормально со мной поговорить? — задаёт встречный вопрос Кирилл и тут же на полном серьёзе добавляет: — Я соскучился. А ты?

— Господи, Самсонов, ты выпил? — Изумленно таращусь на него во все глаза.

Встаю на носочки, обнюхиваю. Нет, запаха алкоголя не чувствую. Пахнет приятно. Чистым телом и ненавязчивым парфюмом.

— Нет, не пил, — выношу вердикт. — Тогда интересно: почему только сейчас соскучился?

— Хороший вопрос, — усмехается Кирилл.

Я хотела поговорить, но разве думала, что мы с этого начнём?

В прихожей громко хлопает входная дверь, заставив меня подпрыгнуть на месте от неожиданности.

— Кир! Ты здесь?! — доносится до нас голос Стаса. — Мне нужна твоя помощь!

— Иду! Одну минуту.

Я, воспользовавшись тем, что Самсонов отвлёкся, проскальзываю под его рукой на кухню. Нахожу салфетки под хлебницей, хватаю их и мысленно подсчитываю, как долго меня не было.

Всё это время Кирилл стоит, скрестив руки на груди, и за мной наблюдает. Улыбается при этом нагло и самоуверенно, чем дико раздражает!

— Мне срочно! — вновь вопит Стас, обращаясь к брату.

— Да блядь… — ругается Кирилл и тут же ко мне обращается: — Недолго посидим, Вит. Через час отвезу тебя в город.

Я пулей вылетаю на улицу. Кажется, прошла вечность!

К счастью, Римма Львовна не обращает на меня никакого внимания, продолжая разговаривать по телефону и громко хохотать. Только Лёля коварно улыбается и подмигивает!

За стол мы садимся через десять минут. Справа от меня Римма Львовна, слева жена Стаса. Напротив сидят мужчины.