Пытаюсь осознать сказанное. Он сдурел?

— Я не умею, — паникую я, смотря на штурвал прямо перед собой.

Нет, было раз, что я тренировалась на летном тренажере.

— Умеешь. Ты все умеешь. Бери, сказал, — требует он и отпускает свой штурвал. Я со страху хватаюсь за штурвал второго пилота и яростно пытаюсь держать управление этим монстром. Ощущения непередаваемые. Страшно, блин.

— Это военный? Где ты вообще его украл?

Тамерлан фыркает в мою сторону.

— Взял в аренду для лучшего свидания в твоей жизни.

Закатываю глаза. Самоуверенный какой. Тоже мне…

— Ты что, Кристиан Грей?

Слишком странное у него представление о том, как организовывать свидание.

— Кто? Очередной твой ухажёр? — прищуривает взгляд, но после его губ касается хитрая усмешка. — Да и вообще, у него был свой самолёт.

Так, так! Это что за новость такая?

— Ты читал пятьдесят оттенков? — выкрикиваю, потому что в одно время это была моя любимая серия. Да и вообще на месте Грея я часто представляла Тамерлана. А что? Ему пойдёт плетка. — Боже…

Мне только и остается звонко засмеяться, когда он мнётся на кресле, но мой страх отпускает. Тем более, что Тамерлан помогает мне, берет управление на себя, молчит, глазами стреляет.

И это ощущение. Чертового единения, когда чувствуешь партнёра настолько, что даже управление самолетом становится чем-то похожим на секс. И да, я в восторге.

Смотреть на мир с высоты небес, когда закат прямо перед глазами, когда земля как на ладони, просто непередаваемо. То-то же Анастейша потекла! Куда там, когда серьезный мужик удивляет такими вещами. А ещё Тамерлан уверял, что не романтик. Но даже сейчас я не планирую сдаваться.

Пусть придумает что-то покруче. Если это, конечно, возможно.

— У тебя извращенное понимание свиданий, ты знал?

— И это сказала мне та, что отхлестала меня букетом роз? — заржал Тамерлан.

М-да… сама ведь не понимаю, что на меня нашло.

А вспомнила!

— Ты болтал с той курицей.

— Я ее вежливо слал нах*й, а ты совала в рот язык моему другу, — не тактично припомнил. — Где мой букет, я тоже хочу тебя отп*здить.

Блин. Какой же он…

— Эй! Ты меня бросил! Шатался где-то четыре месяца! А я что, верность тебе хранить должна? Даже если меня полк поимел, ты и слова сказать не имел бы права.

Взбесил в момент. Он меня швырял налево и направо, а я должна была дома сидеть и как Хатико ждать.

Ну, отлично, ничего лучше не придумал?

Тамерлан молчит, а я выругиваюсь про себя. Сейчас не лучший момент для скандала, тем более, судя по положению штурвала, мы идем на посадку.

— Я впервые в жизни подавил свой эгоизм, чтобы сделать твою жизни проще. Нехрен тебе жить с человеком, на котором клеймо убийцы.

А раньше об этом почему не думал? Ещё говорят, у женщин нет логики, да здесь она полностью отсутствует.

— Серьезно? И это была твоя мотивация? Ты думал обо мне? — руки дрожат от того, что хочется его треснуть, и теперь становится понятно, почему мы говорим здесь. Здесь не подерешься, если жить хочешь. — Моя жизнь была бы проще, если бы я вообще тебя не встретила, но судьба повернулась ко мне жирной жопой! И без тебя не проще. Да, с тобой хреново, порой убить тебя хочется. Но без тебя не проще.

Выдыхаю. В груди так ноет, что хочется заорать. Громко так, во все горло. И сердце так стучит, что боюсь, он это слышит.

— Сможешь жить с убийцей? — продолжает задавать наиглупейший вопрос.

— Ты тупой? А я о чем только что распиналась?

— Ты на вопрос ответь, потом истерики закатывай.

Боже, какой же тугодум…

— Да! Тамерлан! Да! Смогу! Я полюбила тебя, зная кто ты! Мне плевать на то, чем ты занимался, кусок идиота.

Дышу часто, сжимая до боли штурвал. Вот нашёл время для таких разговоров…

— Ты хотела меня под себя подмять, — продолжает он.

Это я-то? Да такого точно не подомнёшь. Хотя да, немного хотела.

— Точно так же, как и ты! Кто меня воспитывать пытался?

— Это бесполезно, — усмехается он и поворачивает ко мне голову. — Посмотри на меня, Алла.

— Что? — тихо бешусь.

Досталось же счастье на мою голову. Ну, вот что он так смотрит, почему от одного подобного взгляда я готова просто закрыть рот и обнять его, уткнуться в грудь и все забыть.

Невыносимый.

— Я не отпущу тебя больше. И язык в рот другому совать не дам. И клинику открою. И пацана тебе сделаю, когда время придет. И трахать тебя буду, чтобы ты добрее стала.