Я передала записку для шефа и рекомендации его величеству.

— Вот тут варианты, кто может помочь. Конечно, лорд Сеймур будет придерживаться своей стратегии расследования, но поддержка может оказаться не лишней.

Император посмотрел только свои рекомендации, записку отложил для моего начальника. Третий палач с любопытством на нее покосился, но молчал и не вмешивался. И вообще я заметила, что та вольность в обращении, которую позволял себе шеф по отношению к монарху, не мог позволить себе никто другой. Разве что его матушка.

— Хорошо, все передам, — кивнул император. — Насколько я понимаю, у Эдварда уже есть подозрения, кто совершает убийства. Думаю, мы не заставим вас долго томиться в неволе.

— Зато отдохну, — пошутила я, слегка улыбаясь.

— Арестуют вас завтра с утра, но лорда Сеймура отпустят только к вечеру. Тело, которое предположительно убил маньяк, уже нашли, и там обнаружили обличающую вас улику, — изложил план Сург. — Пока начнется разбирательство, оформление и бумажная волокита, быстро не будет. Дальше — все по стандартной схеме.

— Дело о маньяке вернут шефу? — уточнила я.

— Да, но допрос у вас вести предстоит Фотану. С Эдвардом вы работали, он не имеет права, — сообщил император то, о чем догадывалась я.

— Понимаю. Посещения допускаются?

— Нет. Но вряд ли это помешает Сеймуру наведаться к вам, так что крепитесь, — посоветовал палач.

— Ложитесь и отдохните, — добавил его величество. — Следующие дни не будут простыми, а ваше место пребывания — приятным. Все должно выглядеть достоверным.

Поклонившись императору, я смотрела, как мужчины покидают отведенные мне апартаменты, и усмехнулась мысли, которая пришла в голову. Они могли подтасовать улики и арестовать меня, не спрашивая разрешения. Дальше — допрос, мое молчание, все будет против меня. Что же заставляет думать, что это не подстава, что меня не просто используют?

Лорд Эдвард Сеймур. Он не позволит случиться плохому, в нем я уверена, как в себе. И ради него стоит отринуть все свои страхи и рискнуть.

Чувствую, это дело я запомню на всю свою жизнь…

Утро выдалось погожим: неожиданно для этого времени года выглянуло солнце, хоть и было холодно. Отдохнула я прекрасно, но чувствовала нервозность. Когда в жизни наступает неопределенность, когда неизвестно, правильно ли поступаешь, в этом мало приятного. Не так представлялась мне работа, пока я училась в академии. А также я не осознавала, что высокое положение дает не только большие возможности, но и приносит крупные проблемы.

За такими думами и пришло мое время.

Помпезности в моем аресте не было. В дверь комнаты постучали, я открыла, и вошли мужчины в форме императорской стражи. Они сообщили, что я арестована по обвинению в убийствах. Вот и все. Я не сопротивлялась, позволила себя сковать и увести.

Пока мы шли по дворцу, многие придворные, не скрываясь, смотрели. Кто-то усмехался, кто-то взирал с превосходством. Равнодушных было мало, про доброжелательных вообще молчу. Их можно понять: помощник лорда Сеймура не нравился никому, потому что рано или поздно мог прийти со своим босом по их душу. В итоге свидетелей моего ареста оказалось больше, чем я думала.

В итоге через два часа я очутилась в той же камере, которую совсем недавно покинула. И потекли долгие часы ожидания. Как я и предполагала, это самое трудное для меня. Неизвестность и много свободного времени — настоящая пытка.

Выпустили ли уже Эдварда или нет? Сколько прошло времени? Много мыслей крутилось в голове, и не было ни одного ответа. В камеру проникал лишь тусклый свет, делая обстановку еще более унылой. В одном был плюс: на душе царил покой. Практически отпуск, если не брать во внимание паршивые условия и мерзкую еду.

Так прошли день и ночь. Спала я неплохо, но несколько раз просыпалась, когда приводили новых заключенных и они шумели. Наутро даже смогла привести себя в порядок, благодаря кружке с водой. Впереди предстоял допрос.

Хорошо, что долго медлить не стали: утро не успело закончиться, как явилась стража и препроводила в ту же комнату, что и раньше. На этот раз императора не было и из советников присутствовал только один, бледный и не выспавшийся. Чувствую, шефа все же освободили и знать пересмотрела многие взгляды. Остальные свидетели были из горожан разных сословий.