Его везли около двух часов, прежде чем вытащили из машины и куда-то повели. Грубо усадили за стул и сняли мешок с головы. Яркий свет ударил в глаза. Он зажмурился, оглядел богато убранное помещение и тут же увидел стоящего перед собой высокого мужчину в элегантном деловом костюме.

— А Феликс был прав… сказал, в первую очередь искать тебя именно там, – произнес один из главарей дедов. Борис Акулов собственной персоной! В преступной организации иерархия строго соблюдалась. Шах считался лидером, которого все беспрекословно обязаны были слушаться. Феликс занимал должность смотрящего по области. Акулов же… назвать его номером два, язык не поворачивался. Скользкий, жуткий, опасный психопат. За глаза Север его Штирлицем прозвал, потому что его острый ум всегда вел свою темную игру, вне зависимости от целей и желаний других членов банды. Акулова боялись все. Даже самые матерые авторитеты с ним не связывались. Делали все, что приказывает. Иначе… простая смерть была бы подарком судьбы!

— Я так понял, меня все рады видеть, – хмыкнул Панкрат. – Убивать сразу будешь? Или помучаешь?

— Есть только три человека, которые не хотят твоей смерти. Я, Феликс и Север почему-то, – он загадочно замолчал, хитро прищурился и сунул ему в руки одну фотографию. При взгляде на нее, на лбу у Панкрата выступил холодный пот, а тело пробило мелким ознобом.

— Феликс меня сдал?

— Зачем сразу “сдал”? – ехидно сказал Акулов. – Поделился информацией. Я вежливо попросил.

— И какого хера ты мне фото этой сучки суешь? – зарычал Панкрат. – Прокуроршей меня пугать не надо. Не тот рычаг давления выбрал, Боря. Я ее сам пришел убивать, – откровенно лгал он. – Ты мне просто помешал.

— Есть две нестыковки. Первое: ты бы не смог нажать на курок. Поверь мне, я знаю, – Акулов замолчал на несколько секунд. Панкрат даже удивился. О чем это он? Все знали, что Боре нравится убивать. Валил людей без никаких сожалений. Иногда даже без веской причины. Просто, чтобы словить очередную дозу адреналина. – Второе… твоя зазноба работает над делом ювелирного завода “Монархъ” против дедов. Отлично работает. Старательно. Рвет всех наших адвокатов в клочья. Даже Аверин не в силах ей противостоять в суде.

— Я не понял, а разве деды не прибрали завод к рукам?

— Олигарх Волков предъявил свои права на завод. И видишь ли, в чем дело… Мне очень выгодно, чтобы она продолжала играть на противоположной стороне. И поэтому, я крайне заинтересован в том, чтобы она не отвлекалась на менее важное. Например, на тебя. Так же, ее… Колесников. Он теперь стал прокурором, и прекрасно справляется с поставленной перед ним задачей. Сажает тех, кто мне мешает. Даже, думаю, через несколько лет продвинуть его на пост генерального. Ты у меня под ногами путаешься, Панкрат. А мог бы помочь…

— Что ты задумал, Боря?

— Рокировку. Шах засиделся на своем месте. Ему давно пора на почетную «пенсию». Так же, как и остальным его сподвижникам. У тебя, Панкрат, есть единственный шанс выбрать правильную сторону.

— А если откажусь?

— Понимаешь ли… Твоя зазноба мне очень выгодна в роли адвоката. Но я могу изменить решение. Не бойся, ее я убью в последнюю очередь. Сначала тебя, Колесникова, потом школьную подружку Марию с тремя ее детьми, затем, очередь дойдет до папочки генерала, а, может, я начну с любимого дедушки Светланы Михеевой. И только после… к ней самой наведаюсь… Правда, думаю, к тому времени, устав бегать на похороны, она сама себе пулю в лоб пустит. Как думаешь?

— Как я всех ненавижу-у-у! – с дикой яростью выдохнул Панкрат. – Что ты от меня хочешь, Боря?

— О, тебе понравится! – он положил перед ним лист бумаги, где были перечислены некоторые как крупные, так и мелкие бизнес предприятия. – В грамотном захвате чужой территории ты лучший. Видишь, тебя не было и как сработали с заводом «Монархъ»? Грубо и не эстетично. – Акулов даже скривился. – Теперь расхлебывают. А ты бы сделал все красиво и без лишних смертей. Поэтому я хочу, чтобы ты в кратчайшие сроки вернул себе авторитет и положение в организации.

— То есть на тебя батрачить?

— Не совсем. Эти бизнес объекты мне самому даром не нужны. Себе оставишь в качестве оплаты. Все по-честному. Но когда я свалю Шаха, ты должен быть на моей стороне. И поддерживать.

— Феликс с тобой заодно? А Север?

— Нет, они пока сами по себе. Так что? Мне стоит считать тебя другом, или все же заглянуть к твоей зазнобе и ее близким?

— Не трогай ее, – без раздумий сдался Панкрат. – Я все сделаю.

— Я очень рад, что мы пришли к взаимопониманию. У меня не было сегодня настроения убивать тебя и твоего дружка, – Акулов дал знак и в комнату привели связанного Витьку Глухого. – Это тебе мой подарок. Забирай, Север не против. И, Панкрат… забудь к ней дорогу! И к Колесникову! Если я узнаю, что ты оказался даже вблизи километра от них… умирать твоя зазноба будет долго и мучительно…

Акулов был прав. Как бы Панкрату самому не хотелось наказать дрянь красивую за предательство, он бы никогда не смог нажать на курок. И точно не позволил бы, чтобы она мучилась из-за смерти близких. А за все годы, что знаком с Витькой Глухим, прикипел душой к здоровому лысому амбалу. Молодец какой! Акулов все просчитал! У Панкрата не было выбора. Как не выворачивай, а он по ногам и рукам связан.

Ненавидел до жжения в глаза свою жалкую слабость. До сих пор одним ее именем Панкрата на колени поставить можно. Да и глупо, наверное, было препираться, приезжать и спустя пять лет бабе претензии предъявлять. Только потому, что в свое время не захотела быть одной. Или испугалась. Или… Жгучая обида действующим вулканом клокотала внутри. Внутренности наизнанку выворачивало, когда понимал, что за столько лет у нее могли появиться дети от этого ублюдка. Но стискивал зубы и терпел. Пусть живет, красивая! Значит, такая у него судьба… Охранять как верный пес ее счастливую семейную жизнь… Тот, кто знает любовь без предательства, ни хрена не знает… Панкрату остались лишь воспоминания о кратких мгновениях, когда он был чертовски счастлив…