– Что?! – я вскочила. – Вы же Дух, он человек! Как мог из всего этого получиться Ив?!

– Ты мыслишь слишком стандартно, - покачала головой Дева. – Сила и магия – это энергия. Когда она замешивается любовью и выбором Избранника, то всплеск энергии настолько силен, что создается нечто третье – прекрасное начало. В нашем случае это было дитя в форме Духа. Создатели почувствовали эту жизнь и сохранили мне мою.

Я села на свое место. Мое воображение буксовало, я не могла понять, как дух-мира мог соединиться с человеком, который стал причиной гибели его же мира.

– Ты все неправильно поняла, – нахмурилась Дева. – Мой мир погиб из-за меня. Я так уцепилась за Луноликого, что для меня стало невозможным отпустить его. Хотелось привязать его к себе всеми способами, чтобы он встал стеной между мной и ковеном, а точнее, его братом. Я не учла одного, хитрости и коварства Торнуэла. Мне даже в голову не могло прийти, что он решит просто разрушить, уничтожить мой мир, чтобы сохранить брата…

Пока формировался наш малыш, все, что я могла, это только наблюдать, видеть, как очнулся Луноликий, как он страдал, как из ненависти и отчаяния проклял себя и весь свой ковен…

– Что? Разве можно проклясть себя самого?

– Можно. Чувство вины, утраты, ненависти к брату и ковену помутили рассудок Луноликого. Он посчитал, что никто из них не достоин жизни, он стал мечтать только об одном, чтобы ковен, его брат и он сам приняли смерть на Миоле.

Все его последующие решения были направленны на гибель ковена, но Торнуэл с этим не был согласен. Он ловко управлял членами ковена, пудрил им мозги и все попытки Лунного убить ковен сваливал на происки врагов. В попытке умереть мой избранный стравил ковен с черными божествами Мрака, надеясь, что у тех хватит сил уничтожить Лунных. Но это оказалось не подвластно даже драконам…

– Но разве ковен не погиб? Я же знаю, что шестеро из них, включая Торнуэла, потеряли свои тела и часть души, тем самым, лишившись своих сил и магии. А остальные были лишены покоя и чистоты перерождения, что, опять же, чуть не разрушило их души.

– А что произошло с Луноликим, знаешь?

– Не совсем, он провел ритуал, собрал снова свой ковен вместе…

– Торнуэл не терял надежды, что Луноликий придет в себя, даже, когда пришли драконы и он прыгал из тела в тело, он надеялся, что брат одумается и найдет возможность спасти их. А Луноликий упивался местью, наслаждался гибелью ковена и его последователями. Огромная черная пустошь на землях Миолы до сих пор несет на себе проклятье его гнева.

– И что же его изменило?

– Я и наше дитя. Когда наш малыш полностью сформировался, Создатели отпустили меня повидаться с моим Избранным. Я видела, как его сердце снова начинает сиять любовью и надеждой. Но тех дел, что он натворил в порыве отчаяния и ненависти, никто ему прощать не собирался.

Его наказали вечной жизнью и вечным переживанием той агонии, что чувствовала я и Мирх, во время бесчинства его ковена. Во время гибели наших миров…

Если бы Луноликий просто покинул ковен, как очнулся, если бы просто покинул Миолу, оставил Торнуэла со всей его темнотой и злобой, у нас был бы шанс начать все сначала. Но тогда случилось то, что случилось. Каждый из нас стоял перед своим выбором и сделал его. В тот момент, когда я узнала, что за судьба уготована Луноликому, я попросила дать мне возможность разделить с ним участь наказания.

У меня, как и Луноликого, теперь бессмертное тело и вечная боль в сердце.

– Но почему вы не вместе, раз уж разделяете боль и вечность.

– Искупление. Создателям интересно, на что готовы Избранные ради него.

– И что означало Искупление?

– То же что и для твоих родителей, призрачная надежда быть прощенными и в конце концов, оплатив свои долги, быть вместе. Луноликий должен был помочь членам своего ковена, которых проклял, а я должна создать новые сосуды для потерянных душ. Не хмурься, я объясню тебе идею создателей. Луноликий, потеряв меня, возненавидел ковен и своего брата, он должен был найти их всех, дать им возможность выжить и не сойти с ума. Но своей помощью он так же запечатал свое тело, ты видела, сквозь его тело проросло дерево. Его призрачная надежда на освобождение и спасение, когда души членов его ковена окажутся у него в руках. Но ты знаешь, что они не пришли к нему, и он по-прежнему заточен. Мое искупление – простить тех, кто погубил мой мир, а это не только члены ковена, но и те, кто пришли с ними. Прощая каждого из них, я создавала новую сферу из универсальной энергии для их души. Ваза на столике пришла в движение и сформировалась в небольшой ящик. Крышка чуть сдвинулась, открывая вид на маленькие светящиеся шарики не больше ногтя большого пальца.

– Неужели, это все для душ тех, кто следовал за Лунным ковеном? – поразилась я.

– Да, их было не мало. И каждого пришлось простить искренне, отпустить из сердца ту боль, что он принес на мои земли, и хоть так немного облегчить страдания Лунного.

– И что теперь?

– Теперь? – задумчиво переспросила Дева Цветов. – Я отдаю это тебе.

Она махнула на ящик рукой, и он, свернувшись тонким хрустальным кольцом, нырнул на мой палец.

– Что с ними делать, ты решишь сама. Когда отправишься к Луноликому, узнаешь итог нашей призрачной надежды и примешь свой выбор.

– Выбор?

– Да, выбор. Не спрашивай меня, какой. Я храню часть истории, но ее окончание расскажет тебе мой Избранный.

– А Ир! Вы что же не знаете, где он? Он жив? Нашел потерянные души? Почему он пропал?

– Он платит долги его родителей, а это, в любом случае, тяжелая и болезненная ноша. Ключ, что я передала тебе, посмотри на него.

Я опустила взгляд на свои руки и обнаружила в них коробочку, что стала хрустальной, и сквозь ее стенки прекрасно виделся шарик ключа, что стал приобретать золотистый свет совершенной энергии.