Меня бросает в водоворот таких эмоций, что в прямом смысле закатываются глаза.

Он проводит пальцами по моей щеке и моё сознание пронзает мысль – мне нравится, до глубины души.

Мне так этого не хватает. Когда сильно. Когда громче, больше. Когда не будет пауз. Ослепительно. До внутреннего сияния.

И так только с Игнатом.

А может…?

Под прицелом его настойчивого, но ласкового взгляда принимаю стремительное, но вполне осознанное решение, тщательно подбираю слова:

– Со мной всё или ничего, Розанов!

– Всё, бусинка. – выразительно медленно вздыхает.
– Я дам и вытащу всё.
– давит уверенностью, как обычно без витков, а прямо.

– Боже! – невольно вырывается у меня, когда Игнат стискивает моё тело в кровожадных объятиях. – Один маленький и короткий шанс!

– Я его вытяну на максимум, Ий. – теплом и силой обволакивает. – До бесконечности. – дыхание вперемешку, губы в губы. – Давай сразу в спальню, чего тянуть?

– Розанов! Будешь давить - передумаю!

– Ну окей, сначала позавтракаем. Только давай ты новое приготовь, а то отравимся.

ИГНАТ.

– Ты провела целый день со мной. – окутываю маленькую жену руками, защищаю от ветра, что холодит кожу.
– Не так уж и страшно, да? – в мыслях благодарю себя за тот момент, когда задумал обустроить террасу на крыше. Оказалось, что это не просто зона отдыха и смотровая площадка, а романтичное место, что так влечёт мою впечатлительную красавицу. Уже час любуется вечерним городом, усыпанным фонарями и совсем не замечает, как я становлюсь к ней на очередной миллиметр ближе. Немножко забыла о своих твёрдых принципах. А ведь, весь день их демонстрировала, находясь в закрытой позиции. Присматривалась, оценивала, к вечеру снизила дистанцию. И вот он я, обнимаю свою красивую со спины и радуюсь заполученной награде, как сопливый пацан.

– При свете дня всё обманчиво, господин Розанов! – но до конца мы не расслабляемся, готовы лягнуть в любой момент.

– Боишься ночи? – глажу плоский живот, напрягая своими касаниями.

– Всё, что я боюсь, уже произошло. Остальное лишь осложнения, с которыми, так или иначе, я справлюсь!

Иногда меня пугает её сила духа, не свойственная молодой девушке.

– Я не осложнение, Ия. – поворачиваю к себе, мне нужны её глаза.
– Я твой муж. – если надо, будем заучивать.
– Иди сюда. Поцелуй меня. – подставляю губы, но не действую.

– Как?

– Как?! – смеюсь. – Как можешь. Как хочешь. Как получится. Главное, сам поцелуй, бусинка. Твой поцелуй…

Надоели эти девки с хоботом вместо рта, навытягивали губищи, аж тошнота в горле толкается. Присосутся, как пылесосы, потом себя загаженным ощущаешь.

Ия же целует небрежно, робко, но прикосновение насквозь пропитано желанием.

Она трогает губами кадык, медленно ведёт тёплым дыханием к подбородку, берёт паузу, ищет в себе смелость, делает глубокий неторопливый вздох, лёгким движением прихватывает мою нижнюю губу и втягивает в себя, забирая мою душу навсегда. От мозга уже давно ничего не осталось, вышибло ещё при первом взгляде на девочку.

– Моя ягодная… - шепчу я на выдохе.

Внимательно прослеживаю за тем, как выразительно поднимаются и опускаются девичьи плечи, как высоко вздымается её грудь.

– Давай так, чтобы оба застеснялись. – не выдержав, предлагаю я. – Хочу увидеть твои красные ушки. – касаюсь зубами кончика серёжки.

– Что-то определённое? – выгибает бровь, силится казаться взрослой, но румянится, как помидор.

– Что-то твоё. – с расстановкой. – Любая всячина.

В голове эхом отдаётся её смех. Волнуется хохотушка. Срывается постоянный контроль.

Застываю, когда её рука ныряет мне под футболку, очерчивая мышцы. Задерживаю кислород в лёгких. Сердце набирает опасную скорость. Внутри всё скручивает от давнишнего воздержания.

– С ума сойти!! – выпаливает девчонка, округляя глаза.

Моя очередь смеяться. Ошибочно. Ия сковывается и порывисто отдёргивает ладонь.

– Нет. – возвращаю. – Это твоё. Можешь трогать.

– Обойдусь! – фыркает обиженка.

– Ий… - приглушённым хрипом.

– Больше не актуально, Розанов! – вскидывает подбородок.

Да, оплошал. Нельзя смеяться над её начинанием. В моей жене гордости больше, чем самой жены.

Не даю ей перевести дыхание и выстрелить мне меж глаз убийственной фразой, обезоруживаю близостью, стягиваю рукой короткие волосы, припадаю губами к хмурому лбу.

Вижу, как её колкие слова убегают, остаётся только хотение. Чистое такое, жадное хотение.

– Узнай меня ближе, я не буду сопротивляться. Если смеюсь, то это от щекотки. – вру, глаза на выкате больше рассмешили. – Давай. – направляю её тоненькие пальчики себе на живот, пусть там порхают, доводят меня до экстаза.