— Чего распыхтелась? — невинно поинтересовался он.

Скотина!!!

Уперлась ему в бок, пытаясь отодвинуться хоть на пару сантиметров. В итоге добилась лишь того, что была снова придавлена, в этот раз к тяжело вздымающейся груди.

— Я не распыхтелась. Я запыхалась, пока с тобой боролась.

— Да? Ну ладно.

Почему мне кажется, что надо мной издеваются? Что он читает меня между строк, и забавляется моей реакцией?

— Тебя же дома не должно быть? — не сдавалась я.

— А я есть. Просто родителям на глаза не показывался, чтобы они тебя не предупредили.

— Тебя мать, между прочим, ждет. Волнуется, — мстительно произнесла я.

— Ничего. Разберусь.

Вот ведь упырь непробиваемый.

— Не хочешь убрать от меня свои руки?

— Нет.

— А если…

— Все. Лежи и не дергайся. Я сегодня устал как черт, сил нет вообще.

Это называется сил нет? Бугай несчастный!

— Так иди к себе и спи!

— Обязательно, только пару моментов обсудим.

— Макс, нечего нам обсуждать. Все и так предельно ясно.

— Да? Ну расскажи, что там тебе ясно, — мне почему-то казалось, что улыбался.

— Мы…просто совершили ошибку…

— Угу, — вроде как согласился поганец.

— Поддались эмоциям.

— Однозначно.

— Я вообще была не в себе.

— Да ты и сейчас там же.

— Макс, — я сильно пихнула его в бок.

— Не дерись.

— Боишься, что побью тебя?

— Боюсь, что от твоей дерготни, у меня тормоза откажут.

На всякий случай перестала трепыхаться, замерла, радуясь тому, что он не может видеть моего лица, и того, как я, прикрыв глаза, пытаясь совладать со своими чувствами.

Время шло. Он уже не держал, просто задумчиво водил кончиками пальцев по плечу. У меня от удовольствия глаза закрывались.

Хотелось обнять его в ответ, но естественно я этого не сделала. Перебьется! Лежала рядом с ним, как оловянный солдатик, даже моргать лишний раз боялась.

— Я чего пришел-то. В общем, долгие разговоры разводить смысла нет. Просто ставлю тебя перед фактом. Я хочу с тобой встречаться.

От его слов снова сладкий всплеск где-то в животе. Я зажмурилась сильно, сильно, аж в ушах зазвенело, и просипела:

— Нет.

— Почему?

— Мы…

— Давай сразу проскочим тот момент, когда ты говоришь, что нам нельзя быть вместе по семейным причинам. Можно.

— Да ты…

— И тот, в котором ты пытаешься убедить меня, а заодно и себя, что я тебе не нравлюсь. Нравлюсь. Точка.

От такой наглости я едва не задохнулась:

— Я не хочу!

— Возвращаемся к первому вопросу. Почему?

Причины ему нужны? Пожалуйста!

— Потому что ты — свинья! Ты мне всю жизнь испортил. Настроил против меня класс, — начала яростно перечислять его заслуги. — Сфотографировал и выставил посмешищем в глаз всей школы, дома устроил погром. А теперь встречаться?

Он помолчал пару секунд, потом кивнул:

— Согласен. Свинья. Извини. Исправлюсь.

Я только пренебрежительно фыркнула. Исправится он, как же.

— Можешь начать прямо сейчас. Свали из моей комнаты.

— Нет. Пока не скажешь, что обещаешь подумать над моим предложением.

Ну, что за наглец!

— Хорошо. Подумаю.

— Я записал, — он порывисто поднялся и, не понятно как, я снова оказалась под ним, — не дергайся. Ухожу.

— Вали!

Макс проворно скатился с кровати:

— И тебе, Яночка, хорошей ночи… Надеюсь уснешь.

Когда горячая ладонь нагло легла на мою коленку, я подскочила, как ужаленная:

— Ершов Ты…

Невесомое прикосновение губ, выбивает из легких весь воздух. Макс замирает так на пару секунд, а потом разворачивается и уходит, забирая с собой мой кислород, мои мысли, часть меня самой.

Я судорожно поправляю сбившуюся кверху пижаму, падаю на подушку и осторожно трогаю свои губы. Их все еще калит от мимолетного поцелуя.

Я ведь обещала ему подумать просто так? Чтобы от него отделаться? Я же не собираюсь всерьез размышлять на эту тему?

Накануне первого матча, всю школьную команду сняли с занятий и отдали на растерзание тренеру. Поэтому на уроках его парта пустовала, как и место Меньшова, и еще нескольких парней из класса. Я по привычке продолжала украдкой оглядываться, но каждый раз, натыкаясь взглядом на пустоту, испытывала колючее разочарование.