Сейчас мне кажется, что халатик, который я накинула на тело слишком короткий и чересчур оголяет ноги, подчёркивая все достоинства и недостатки фигуры. Зачем я вообще сюда пришла? Чтобы поговорить о мести? Знаю же, что Андрей не послушается, но оставить без внимания этот вопрос я тоже не могу.

– Демьян, просто организуй мне эту встречу, - продолжает говорить Муратов.

Я останавливаюсь в полуметре от него и смотрю снизу вверх в красивое, но перекошенное от злости лицо. Брови нахмурены, челюсти плотно сжаты, а ноздри широко раздуваются.

Собеседник оправдывается и, кажется, пытается загладить конфликт, но на Андрея это мало действует.

Мне хочется, чтобы он успокоился. Чтобы стал тем, кем всегда бывает дома – ласковым и заботливым отцом нашего ребёнка, а не тем, кем он сейчас есть – беспощадным криминальным авторитетом.

Я опускаю ладони ему на грудь и слышу, как громко барабанит сердце. В этот момент становится даже не важно, где он и с кем был все эти дни... Просто хочется, чтобы Андрей знал – у него есть я, и я знаю о самых светлых его сторонах.

Муратов тут же накрывает своей ручищей мои ладони. Сжимает, при этом пронизывая взглядом. У меня от страха подскакивает пульс и спирает дыхание, потому что я никак не пойму, он недоволен или адекватно реагирует?

Громко ойкаю, когда свободной рукой Андрей подхватывает меня за талию и усаживает на свой письменный стол. В разные стороны летят канцелярские принадлежности и бумаги, но Муратова это не останавливает. Он широко разводит мои ноги и встаёт между ними.

Задирает полы халата и уверенно проводит ладонью по внутренней стороне бедра, вызывая при этом неконтролируемый жар по всему телу.

– Не надо… - шепчу и слабо пытаюсь оттолкнуть его руку. – Мне ещё нельзя.

***

– Не надо… - шепчу и слабо пытаюсь оттолкнуть его руку. – Мне ещё нельзя.

В этот момент я судорожно вспоминаю, что говорил мне доктор по поводу интимной жизни после родов. О каких сроках шла речь? Шесть? Восемь недель? Знаю точно, что прошло ещё слишком мало времени – чуть больше месяца. А ещё помню, что стоит прежде показаться врачу, даже если закончились послеродовые выделения.

Но разве Андрея это останавливает? Он хмурится, но руку не убирает. Наоборот, ведёт увереннее и агрессивнее, подбираясь к тонкому кружеву белья.

– Сними, - произносит Муратов на секунду убирая от уха телефон и кивая на мой халат.

Я понимаю, что это неправильно и не совсем вовремя, но всё же повинуюсь ему. Развязываю пояс шёлкового халата, медленно оголяю грудь и прикрываю не совсем совершенный живот со шрамом внизу. Щёки при этом горят, потому что Андрей медленно обводит взглядом шею, ключицы и особенно долго смотрит на затвердевшие соски. В кабинете становится то жарко, то холодно, особенно когда пальцы Муратова касаются взмокших трусиков и надавливают на клитор.

– Андрей… - шепчу, пытаясь сдвинуть ноги вместе.

Получается плохо, потому что он не даёт мне этого сделать. Продолжает поглаживать, всё ещё выслушивая неизвестного мне Демьяна. Это так остро и грязно, но развернуться и уйти уже не получится. Да и Андрей вряд ли отпустит.

Я слышу лишь обрывки фраз из-за того, что мой мозг превратился в желе. Понять, о чем именно идёт речь не могу и даже не пытаюсь. Кто говорил, что после родов снижается либидо? Это чушь полнейшая! Я лично в этом убеждаюсь.

– Меня устроит любой рабочий день, Демьян, - произносит Муратов, поедая меня взглядом. – Набери сразу же, как только что-то узнаешь.

Он тут же сбивает вызов, бросает телефон на край стола и даёт мне наконец возможность нормально вдохнуть. Когда Андрей разговаривал по мобильному было ощущение того, что за нами подсматривают и видят каждое откровенное движение, что мы совершаем. Возможно его самого заводило это до чёртиков.

– Андрей, я не знаю, можно ли… - шепчу, ёрзая на месте от приятных прикосновений.

– Тш-ш… Слишком много слов, Нина.

Я нервно сглатываю и наблюдаю за каждым движением Муратова всё ещё не понимая, что именно он собирается делать. Андрей сейчас особенно красивый: разъяренный словно хищный зверь, мощный, агрессивный. Чёрные глаза магнитят и притягивают к себе, а сильные руки ласкают и крепко удерживают за бёдра. Его прикосновения сквозь кружево белья становятся ярче и интенсивнее… Меня давно не касался мужчина. В последние месяцы было не до этого.

В один момент Андрей поддевает пальцами трусики и с легкостью стягивает их с меня, бросая куда-то в сторону. Пользуясь моментом, крепко свожу ноги вместе и на секунду зажмуриваю глаза, чтобы не было так стыдно.