— За что он тебя так? — спросила, перебирая пальцами его темные волосы.

— Сам нарвался, — Гер кривит уголками губ. — Нужен я тебе такой? — спрашивает с невыносимой тоской в голосе.

— Какой «такой»? — смотреть ему в глаза сейчас просто невыносимо. Там такой спектр эмоций, что у меня просто не хватит слов, чтобы его описать.

— Нищий, — Герман отвернулся лицом к стене, но я коснулась его подбородка, плавно вернула обратно. — У меня теперь ничего нет, Тай. Ни машины, ни квартиры, ни даже семьи, — единственная слеза прокатила по мужской щеке. Гер вновь попытался от меня отвернуться, но я не придумала ничего лучше, чем удержать его внимание поцелуем прямо в пересохшие губы.

— Я три года назад влюбилась в тебя не из-за денег, — признаюсь ему.

— Ты влюбилась? — улыбается, довольно жмурится. Будто не знает!

— Спи, — решила сменить тему.

— Э, нет. Я так не играю, — произносит со стоном. Пытается принять положение удобнее, но ему больно и дискомфортно.

— Спи, сказала, а то…

— Что? — эта кареглазая зараза даже в таком состоянии остается собой.

— Не буду тебя больше целовать. Вот! — гордо вздернула подбородок. Мы вместе рассмеялись.

— Звучит убедительно, — Гер не перестает улыбаться. — Как быстро твой отец вышвырнет меня отсюда? — улыбка стекает с его лица.

— Мы с этим обязательно что-нибудь придумаем, — обещаю ему.

Вот таким я его знаю. Вот в такого Германа я влюбилась. В живого, настоящего, упрямого, без пафоса и наигранности. Он такой только для меня и мое трепещущее сердце цепляется за это, как за самый важный аргумент.

Аслан

Аня обеспокоенно нарезает круги вокруг меня. Если узнает, во что кроме боли в сердце и высокого давления одного из них вылилась очередная попытка двух ее мужчин поговорить, то просто сойдет с ума.

Слова сына о том, что к кровному ребенку я буду относиться иначе, все еще колом стоят в груди давя на сердце. Скорая наколола меня какой-то дрянью. Давление сбили, я проспал почти до утра. Только это не помогло. Я перегнул. Сильно перегнул.

«Найди Германа» — написал сообщение начальнику службы безопасности. — «Напиши сразу. Не звони»

«Понял» — пришло короткое сообщение в ответ.

Свои слова обратно я не возьму. Пусть поиграет в свободу, раз мальчишке так хочется. Я чертовски устал постоянно за него переживать. Надо бы успокоиться и отвезти его на кладбище к биологическим родителям, да показать тачку, в которой они разбились. Точнее то, что от нее осталось. Мне страшно, что однажды среди ночи мне позвонят и скажут, что моего сына больше нет. И я лучше потеряю его вот так, но буду знать, что он жив, чем наблюдать, как губит себя, как рискует жизнью ввязываясь в опасные игры.

— Иди ко мне, — позвал жену. — Со мной все нормально. Врач же тебе сказал, — убеждаю ее. — Как там наш малыш? — положил ладонь на живот любимой женщины.

— Все хорошо. А будет еще лучше, если ты не будешь меня так пугать и сменишь этот ужасный одеколон!

— Раньше он тебе нравился, — улыбаюсь, понимая, что это просто токсикоз, но подразнить любимую хочется.

— Ас, когда это прекратится? — Анюта сложила на груди руки, нервно сжала губы.

— Гинеколог сказал, что через месяц должно пройти, — увожу любимую от нервной темы.

— Прекрати! — взрывается, подскакивает на ноги. — Ты хочешь сына потерять, Амиров? Мальчику поддержка от отца нужна, а ты давишь и давишь на него. Вы же как кошка с собакой, постоянно ругаетесь. Он не приезжает поэтому! Зачем ему ездить к родителям, если на него постоянно за что-то орут?

— Ань, он не мальчик давно, — поднимаю подушки, сажусь облокотившись на них спиной. — Взрослый, самостоятельный мужик! Мы ему просто слишком многое позволяли, вот и вырос неблагодарной скотиной!

— Аслан! Ас, ну нельзя же так. Он влюблен и очень переживает. А еще Гера любит тебя, и ты это знаешь прекрасно. Он же по характеру твоя копия. Такой же вспыльчивый, упрямый, несносный просто. Сколько ты всего наворотил? Хочешь, чтобы он тоже обжегся?

— Хочу, чтобы мозг на место встал. Чтобы убивать себя перестал всякой дрянью и своими гонками. Хочу, чтобы женился успешно и детей здоровых нарожал. Чтобы бизнес помог укрепить. Который, между прочим, перейдет к нему, когда я сдохну! А он что, Ань? Ему плевать! Вот пусть теперь прочувствует настоящую свободу, когда нет за спиной папы, который в очередной раз вытащит его задницу из неприятностей. Он получил ровно то, чего так усердно добивался! Когда наиграется, придет домой и тогда я подумаю, что с ним делать.