— Остается, — пробормотала Мстислава. Добавила: — До первого нарушения режима! Если еще раз повториться то, что случилось четыре дня назад — путь на свежий воздух ей обеспечен! Я ни для кого не собираюсь делать исключений!

— Правильно, — согласилась Людмила. — Но мне отчего-то кажется, что Лена сделает надлежащие выводы и впредь не станет злоупотреблять спиртным, — про себя же подумала: — «И вешаться на шею твоему Сереженьке».

Поболтав еще несколько минут на темы касательства к Халфиным не имеющие, Мстя и Милочка распрощались.

Диана и Леночка сидели в столовой за своим столиком не рядом, как всегда, а друг напротив друга.

Когда Леночка влетела в столовую, оба места рядом с Дианой были заняты другими девушками.

Леночка пожалела о том, что решила вернуться в жилой корпус и переодеться. Обычно, юные балерины завтракали в той же одежде, в которой присутствовали на уроке. Это потом будет душ и переодевание для школы, а для утреннего поедания йогурта и гренка наряжаться вовсе ни к чему.

Но Леночка, вернувшаяся из трехдневного гостевания в доме отца с сумкой, набитой новыми нарядами, хотела похвастать ими немедленно!

Она не подумала о том, что среди девушек в купальниках и кофточках и юношей в трико и майках будет выглядеть нелепо в своем новомодном платье. Смешно и чужеродно.

Да и за потраченные на переодевание несколько минут место за столом рядом с Дианой уже было занято.

Леночка сердито вычерпывала из стаканчика остатки йогурта. Не заметила, как с ложечки сорвалась капля и упала ей на грудь. Увидев некрасивое расплывающееся пятно, схватила салфетку и попыталась вытереть, чем только усугубила ситуацию. Вскочила из-за стола и, не глядя по сторонам, словно не слыша сопровождающее её бегство хихиканье, бросилась вон из столовой.

Диана тотчас встала, взяла свою и подружкину посуду, отнесла на стойку раздачи и направилась к выходу из столовой, сопровождаемая уже не сдерживаемым смехом учеников.

— Что ржете, идиоты?! — Сергей Истомин вскочил, отбросив стул так, что тот опрокинулся, и устремился вслед за Дианой.

— Кажется, наш красавчик таки влюбился в малолетку, — прокомментировал кто-то из юношей.

— Интересно только в какую? — подержал разговор товарищ.

Диану Сергей не догнал. Она бежала так быстро, словно спасалась от кого-то или от чего-то.

Юноша пожал плечами, удивляясь собственной горячности, возникшей, как ему казалось, на пустом месте.

Пора было идти в комнату и собираться в школу.

Леночка сидела на кровати в своем измазанном платье и рыдала в голос.

Диана остановилась в двух шагах от подруги, не зная, что делать.

Нет, они, конечно, за годы дружбы неоднократно плакали на груди друг у друга, сетуя на несправедливость судьбы, сделавшей их сиротами. И вместе хохотали, радуясь успехам друг друга. Но сегодняшний случай был из разряда тех, что однажды случаются впервые.

— Успокойся, — Диана тронула подругу за плечо. — Нужно в школу собираться, а у тебя вон глаза какие красные.

— Да при чем тут глаза?! — Леночка вскинула мокрое лицо. — Я знаю, что виновата, но ты должна меня простить!

— Я. Никому. Ничего. Не должна, — Диана чеканила каждое слово, словно забивала гвозди.

— Ну прости меня! Прости! — Леночка вскочила и обхватила руками шею подруги. — Я так обрадовалась, что нашелся мой папка! У меня все остальные мысли вылетели из головы! Я совершено о тебе забыла! Ты ведь должна меня понять! — добавила, запнувшись. — Ты ведь мне не завидуешь?

— Завидую? — переспросила Диана. — Если и так, то совсем немножко. Я бы радовалась за тебя, за то, что отыскался твой отец, если бы ты на одну минуточку зашла и сказала, что уезжаешь. Но ты просто забыла. Просто вычеркнула меня из своей жизни. Ты поступила точно так, как моя мамашка, бросившая трехмесячного ребенка на скамейке в пригородном вокзале, — умолкла. Села на кровать, усадив рядом Леночку:

— Ты знаешь, я ведь о много успела передумать за эти три дня, пока тебя не было. И многое поняла.

— Да? — Леночка уже успокоилась и была готова выслушать подругу. — И что же ты поняла?

— Одну простую истину, важную для меня лично, — вздохнула Диана. — Я должна смириться с тем, что всегда буду одна. Что у каждого найдется кто-то, ради кого он забудет обо мне. Что нельзя доверять и привязываться так сильно, как я привязалась к тебе. Потому что потом, когда тебя бросают, очень больно.

— Значит, ты меня никогда не простишь? — пролепетала Леночка.

— Ну что ты, — Диана все так же одной рукой обнимала подругу за плечи. — Я тебя уже простила. Ты такая, как ты есть. Другой не будешь.