— А где Демид? — прислушиваюсь я.

— Они вышли, Злата Романовна, — тихо подсказывает мне горничная.

Накинув на плечи шубу, волнуясь, иду на улицу. Демид с Родионом экспрессивно спорят чуть поодаль. На крыльце курит эта девица… На каждом татуированном красно-черным цветом пальце — кольцо.

Надменно оглядывает меня с ног до головы. Задираю подбородок, бросая на неё презрительный взгляд.

— Чего вернулась-то? — с вызовом выдыхает дым в мою сторону. — Ладно бы с наследником, а то же выблядка привезла.

От возмущения меня окатывает кипятком.

— Вон.

Откидываю косу назад, упирая руки в бока. Мне хочется затушить эту сигарету в ее отвратительный грязный рот! И я в секунде от этого. И только нежелание прикасаться к этой… и уважение к Нине Андриановне не позволяет мне учинить такое в этом доме.

— Чего? — отводит девка удивлённо сигарету в сторону.

— Пошла вон из моего дома, утварь дешёвая, — сжимаю зубы.

Поперхнувшись дымом застывает.

— Вон, я сказала, или охрана за шкирку выведет.

Девица идёт пятнами, молча вышагивает с крыльца вниз. С колотящимся сердцем, смотрю на Демида.

Ты сказал — я хозяйка. Так что не обессудь. Оскорблений я терпеть не буду!

Демид и сам заканчивает недобрый разговор.

— Забирай вещи, и — на выход! В этом доме ни торчков, ни блядей не будет. Здесь у меня дети! Жена! Бабушка! Это семейное гнездо. Десять минут у тебя.

Выдыхаю с облегчением.

— Ты думаешь, я оставлю это так?!

— Ты думаешь Я, — вспыхивает взгляд Демида, — оставлю это так?

— Ты зря ссоришься со мной, братец! Что будет с ними, когда ты сдохнешь? Я в курсе про твой диагноз.

— Не планирую, — ледяная улыбка от Демида. — Но я позабочусь о том, чтобы сразу после меня сдохли все, кто может сильно осложнить моей семье жизнь без моей защиты. Ты понимаешь о чем я?

— Ублюдочный ты мудак! — зло цедит Родион. — Мы же Черкасовы! Оба!

— Вау! Ты вспомнил об этом? Жаль, что после того как грубо вырвал то, что принадлежало мне. Пшел вон отсюда! И — да: отец хочет восстановить меня как управляющего. Так что подготовь документы к проверке. Послезавтра.

— Этого не будет. У меня свой управляющий.

— Пока отец жив, решаешь не ты.

Родион срывается в мою сторону. Застывает передо мной.

— Моя дочь? Я же проверю. И засужу тебя.

Зрачки Родиона расширены и двигается он неестественно. Смеется не в тему, вычурно жестикулирует. Под кайфом, явно. Пару раз видела его таким.

Демид притягивает меня к себе, закрывая крест-накрест руками. На меня неожиданно обрушиваются воспоминания о первой близости с бывшим мужем. Сжимаюсь и по коже идут мурашки омерзения. Гадкий…

И ни одного теплого взгляда на дочь не бросил, по имени не назвал! Демид в тысячу раз более отец, чем этот! И во время моей беременности был и сейчас.

— Разве ты не видишь, на кого похожа? — равнодушно пожимаю плечами.

— Ты же была невинной!

Демид дергается, сжимая меня крепче.

— Я изменяла тебе после того, как вернулась. С Демидом.

— Сука… — беззвучно.

Бросая на меня тяжелый взгляд, мимо нас проходит в дом.

— Он уедет?

— Конечно.

— Почему ты не сказал ему, что здор… — аккуратно закрывает мой рот рукой.

— Зачем? — шепчет мне. — Он затеет суд, его адвокат выстроит весь процесс на этом факте и… пролетит. А если я скажу, они будут искать что-то еще. Поэтому — не опровергаем.

Его пальцы сползают ниже, гладя мое лицо. Мне неудержимо хочется поцеловать их. Но я беспокоюсь… Там, конечно, Тиша и Нина Андриановна. Но…

— Пойдем в дом, — словно считывает меня Демон.

— Родион! — скрипучий рассерженный голос бабушки. Как будто пытается одёрнуть его.

— Мама! — всхлипывает Варя.

Я залетаю вперед Демида.

Подняв Варюшу перед собой на вытянутых руках, прищурившись смотрит в ее лицо.

— Отпусти Варю, — неожиданно прицеливается из кресла в его бедро Тихон, поднимая лук.

— Ну ты мне еще поуказывай, щенок.

Тетива трещит. — Тиша! — выдыхаю испуганно.

С такого расстояния даже стрела со стопором может разодрать тело. Мне не жалко его бедра, страшно, что он уронит дочку!

Варя настороженно хныкает, засунув в рот пальцы.

— Мама… — ищет меня взглядом.