— Он сказал, что… не факт, что это аутизм. Были проблемы с внутриутробным развитием. И мозг… Как же? Кости черепа слишком твёрдые. Мозг сдавлен. Этим может быть вызвана задержка развития. Он прописал лекарства для декомпрессии. Говорит, что необходим физиолог, и возможно трепанация, чтобы убрать это сдавливание. И тогда может быть… Но нужно очень быстро, пока ещё мозг способен восстановиться. Это нужно было делать ещё полгода назад!

— Трепанация? — морщусь я.

— Да.

— Давай покажем ещё парочке других специалистов. Если они подтвердят лечение, то…

— Наталья против!

— Почему?

— Честно? — слетает Злата с моих коленей. — Мне кажется, она хочет денег. Давай, дадим ей денег и пусть идёт к чёрту!

Зло взмахивает руками.

— Денег? — недобро ухмыляюсь я. — Я с ней поговорю, не волнуйся. Занимайся Марком спокойно, делай, что необходимо.

— А бабушке надо купить автоматическое кресло для прогулок. Она не может долго ходить, только сидит. И страдает от этого. Но эта гордая женщина стыдится немощности и никогда попросит! — беспомощно опускает плечи Злата.

— Заказывай… Ты же хозяйка. Она поворчит месяц, а потом начнёт пользоваться.

Усаживаю обратно к себе на колени, шепчу в губы: — Ещё будут распоряжения, моя королева?

— Будет ещё одно… — гладится лицом об моё.

Я давно не брит. Колюсь, наверное.

— Пусть мой король ложится спать немного пораньше. И встаёт хотя бы на час позже.

Ведёт пальцами под моими глазами.

— Будет исполнено. Сегодня же! Я ужасно соскучился. Прости, что бросил тебя. Неделя адская…

У меня уже двоится в глазах. Но ничего нельзя отложить. Ни подготовку документов к слиянию, ни продажу прииска, ни документы об опеке Тихона, они были не доведены до конца после развода, ни подготовку документов об опеке Марка, особенно в свете срочности его операции. Да и всё остальное. Всё — экстренно! Всё нужно «уже вчера».

Регина и Ваха тоже работают в круглосуточном режиме.

Но сегодня я обязательно погрею любимую жену!

— Скоро будет легче, — обещаю я ей.

— Я могу помочь? — смотрит на бумаги.

— Ты уже помогаешь! Максимально.

— Ты думаешь, я не справлюсь с делами посерьезнее, да? — выпрямляет спину.

— Какие дела у нас серьёзнее детей? Кому ещё это доверить? Сейчас всё разрулим и, если захочешь заниматься со мной бизнесом, я буду только рад.

— У меня есть свободное время. Я могу помогать как секретарь.

— Мм… — поднимаю её за руку, пристально разглядывая. — Какое заманчивое предложение! Пожалуй, мне нужен такой сексуальный секретарь…

— Я же серьёзно, — улыбаясь, смущается она.

— Закройте дверь, Злата Романовна. Сейчас будет собеседование.

— Дэм?…

— Немедленно!

— Ваш дресс-код не соответствует, девушка, — сдергиваю с себя рубашку, вальяжно разваливаясь в кресле.

— Чем же? — улыбаясь упирает руки в бока.

— Может у Вас микрофон на груди спрятан. И Вы — шпион конкурирующей организации. Будьте любезны… — взмахиваю рукой, указывая на её грудь. — Покажите…

Поджимая губы, расстегивает пару пуговиц на домашней белой рубашке.

— Вы не против, я проверю? — маню её ближе.

Раздвигаю бёдра, притягивая к себе в упор. Цепляясь пальцем за бюстгальтер, мелькающий в разрезе, требовательно тяну вниз.

— Новый парфюм — зачёт. Мне нравится. Не двигайся…

Обвожу мягкий гипюр на груди, стягивая чашечку вниз и освобождая грудь.

— Стоять! — ловлю её, не позволяя выпрямиться. — У вас проблемы с исполнительностью? Я же сказал — не двигаться.

Обрисовывая, сдавливаю сосок пальцами.

— Дэм! — возмущенно прижимает через рубашку грудь.

— Демид Альбертович.

— Ах да! Демид Альбертович, может чаю? — смущённо улыбаясь, пытается вырваться.

— Неплохо бы. Но после.

Делает шаг назад.

— Боюсь, Вы сейчас провалите собеседование, Злата Романовна. Как на счёт того, чтобы реабилитироваться? — хлопаю себе по бедру.

— Ты будешь меня мучить! — со стоном, сводит жалобно брови.

На щеках расцветает прелестный румянец.