Так что, нет, это точно не везение.

Желаю удачи ей, остальным однокурсникам и иду на выход. Настроение прекрасное, я сдала последний экзамен этой сессии и мне не терпится поделиться этой новостью с Матвеем.

Вчера я уехала от него уже ближе к полуночи. Там остаться я не рискнула, да и он не предлагал. Оба понимали, что в любой момент мог кто–нибудь приехать. Матвей упоминал, что иногда Ден тоже там ночует.

– Романова!

Блин!

Останавливаюсь, когда меня догоняет Ярослав Светлов, одногруппник.

– Слышала, послезавтра в Глобозе в шесть! Чтобы была!

– У меня не получится, Яр…

Я крайне редко посещаю университетские тусовки, и он это знает, но не оставляет попытки меня туда вытащить. У нас с ним неплохие отношения, не раз помогали друг другу по учебе и практику в следующем году планировали вместе проходить.

– Хватит от коллектива отбиваться, все начинают думать, что ты слишком высокого мнения о себе, – наклоняется к уху, – из–за матери.

Да, действительно, мою мать в универе знают все, но я никогда даже повода не давала думать о себе в подобном ключе.

– Подумаю над твоим предложением… – отвечаю уклончиво.

– Твой Давидик не пропускает ни одной вписки. Без тебя, между прочим…

– Ну и пусть…

– Давай, приходи, – продолжает давить Яр, – хватит тухнуть дома.

– Сказала же, подумаю…

– Я позвоню, чтобы напомнить тебе подумать, – подмигивает друг.

Хлопаю его по плечу и спешу оказаться одна, в салоне своего автомобиля, чтобы скорее набрать Матвея.

Но, не успеваю я закрыть дверь, как телефон в моей руке начинает звонить.

Это он. Сам звонит.

Меня затопляет радость. Разговор с Ярославом и неприятное упоминание Давида уходят на второй план.

– Привет, – говорит его низкий голос, – сдала?

– Привет. Сдала!

– И?..

– Пять!

– Не сомневался… Зачетку покажешь?

– Ты мне не веришь?! – шутливо возмущаюсь я, но тут же осекаюсь.

Пассажирская дверь резко открывается, и на сидение рядом со мной садится Давид.

– Прости, я перезвоню… – тихо проговариваю в трубку и отключаюсь.

Он выглядит прекрасно. Впрочем, как всегда. Ночной образ жизни никогда не сказывался на его облике. Модно зачесанные набок черные волосы, дизайнерские шмотки, дорогие часы и новый парфюм.

– Не передумала? – вальяжно разваливается в кресле и опускает стекло, за что я ему непомерно благодарна, потому что от чересчур резкого запаха его духов начинают слезиться глаза.

– И тебе здравствуй, Давид. Не передумала.

– А мне мать из–за тебя всю плешь проела уже.

– Зачем ты ей сказал?

Он безразлично пожимает плечами, даже не глядя на меня.

– Ляпнул по–пьяни…

– Сам виноват.

– Сказала, если не верну тебя до возвращения твоей матери, она ей все сама расскажет, – тяжело вздыхает и трет переносицу, – и заберет у меня карту…

Вот, значит, в чем дело! Даже смешно становится и немного обидно. Потерять карту Давид боится гораздо больше, чем меня.

– Ты хочешь, чтобы я с ней поговорила?

– Я хочу, чтобы мы притворились, что снова вместе… – он поворачивает ко мне голову и выжидающе поднимает брови.

– Нет!

– Ты хоть представляешь, что устроит тебе твоя мать, когда узнает?!

Давид бьет по больному. Потому что, я очень даже представляю. И это речь идет только о разрыве с Коганом. Если она узнает, что я встречаюсь с автомехаником, боюсь, дело кончится не только отобранной картой и машиной…

– Как ты себе это представляешь?..

– Проще простого, – оживляется он, – просто будем вести себя, как раньше.

– Я не хочу…

– Ходить на совместные ужины раз в месяц, иногда держаться за ручки на людях… Все!

Я молчу, разглядывая свой маникюр на руле.

Согласиться на предложение Давида?.. Нет ничего проще, но… Матвей… Как это будет выглядеть по отношению к нему?..

А, с другой стороны, когда мать узнает про наш разрыв, она запрет меня дома в наказание и о встречах с Матвеем можно будет забыть.

– Ань, в чем проблема? – льет в уши бывший, – и тебе, и мне хорошо…

– А что будет потом?.. Когда они захотят нашу свадьбу? – поднимаю на него глаза, – распишемся, чтобы избежать скандала?