Шрифт:
Кошусь на широкую ладонь, уверенно удерживающую руль, увитое тугими венами предплечье, витиеватый узор татуировки, убегающий под закатанный рукав клетчатой рубашки, миную глазами крепкую шею и останавливаюсь на лице.
Сосредоточенно нахмуренный лоб, голубые глаза в окружении густых ресниц, нос с небольшой горбинкой, трехдневная щетина и чувственный рот с полной нижней губой.
На нем и залипаю.
Мне нравится, как шевелятся губы в разговоре, как тянется один их уголок в усмешке.
– Не надо на меня так смотреть, девочка… – внезапно летит из тех самых губ.
От неожиданности я вздрагиваю и резко отворачиваюсь, чувствуя, как лицо заливает краска стыда. Словно была поймана на чем–то постыдном.
– Как?..
– Вот так…
– Я просто смотрела…
В этот момент машина останавливается на светофоре. Матвей протягивает руку и берет двумя пальцами локон моих волос.
– Если что–то хочешь, говори прямо, – чуть склонившись, подносит прядь к носу и глубоко затягивается, – а в эти ваши гляделки играть со мной не надо…
– Что–о?! Какие еще гляделки?! – не очень естественно возмущаюсь я, – ну, и самомнение! Все, что я хочу, чтобы завтра ты починил мою машину!
Матвей отпускает мои волосы и трогается дальше.
– Здесь поворот?
– Да, – отвечаю глухим голосом, когда машина сворачивает на центральную улицу элитного поселка, в котором я живу.
– Ты девственница?
Каменею, глядя широко раскрытыми глазами прямо перед собой. Он действительно меня об этом спросил?! Это не сюр? Он, правда, собирается поговорить со мной о моей интимной жизни?!
Я с трудом втягиваю в себя воздух и прикладываю руки к горящему лицу.
– Тебя это не касается…
– Значит, девочка еще… – слышу в его голосе улыбку.
– У меня парень есть, – выдавливаю я, надеясь, что его это охладит.
Автомобиль останавливается, не доезжая до моего дома метров двести. А уже в следующий момент на мой затылок опускается его рука, а лицо Матвея приближается к моему.
В нос ударяет запах его кожи и дыхания. Кончик мужского носа прикасается к моему.
– Значит, он недостаточно хорошо трахает тебя, Принцесса, – выдыхает Матвей мне в губы.
Я хватаю воздух губами и отталкиваюсь назад, одновременно открывая левой рукой дверь. Выскакиваю на тротуар и, прижав сумочку к груди, бегу в сторону своего дома. А в ушах продолжает звенеть его веселый смех.
– Анюта, – доносится мне в спину голос Натальи, но, я, не останавливаясь, лечу в свою комнату и, захлопнув дверь, приваливаюсь к ней спиной.
Дыхание вылетает из меня рваными хрипами, а руки и колени мелко дрожат. Кончик носа колит фантомным прикосновением.
Мужлан.
Только люди его уровня могут позволить себе так распускать руки. Разговаривать с практически незнакомым человеком как с уличной девкой.
Кожа затылка до сих пор горит, и моя рука неосознанно накрывает то место, где совсем недавно еще были его пальцы.
– Анюта, – в дверь деликатно стучат, – что–нибудь случилось?
– Нет, – отвечаю я Наталье.
– Позвать Алексея Владимировича? Он в кабинете…
– Нет, спасибо. Все в порядке.
– Кушать будешь?
Ужинать, это последнее, о чем я могла думать после пережитого, но, чтобы не вызывать подозрений, соглашаюсь.
– Да. Сейчас переоденусь и спущусь.
Переодеваюсь и спускаюсь на кухню, попутно печатая сообщение Давиду.
«Как дела? Добрался?»
Вместо ответа прилетает фото. Компания парней и девушек играют в волейбол.
«Здорово. Хорошо повеселиться»
В ответ получаю еще с дюжину снимков. Мангал, девчонки на шезлонгах, диджей за пультом, селфи довольного Давида с друзьями.
Может, зря я не поехала? Вечно погруженный в себя папа вряд ли бы даже заметил мое отсутствие, мама тоже не стала бы мне звонить, ей сейчас не до меня.
После ужина поднимаюсь в свою комнату и падаю на кровать, с грустью понимая, что Давид даже не поинтересовался, забрала ли я свою машину из сервиса.
Хватаю телефон, чтобы набрать Маше и вижу всплывшее на экране сообщение от абонента Механик.
«Ты вкусно пахнешь».
На следующий день, в призрачной попытке уговорить подругу съездить за машиной со мной, решаю ей позвонить.
– Ма–а–аш… Какие планы на день?
– А что, есть предложения?.. – таким же загадочным тоном отвечает мне подруга.