– Чего ты ждешь? – спросил Кэл. – Прими его.

– Он не знает о тебе… о нас…

Кэлвин покачал головой, и вдруг совершенно неожиданно в комнате возник Жанекен. Силвест не сразу опомнился, не сразу понял, что случилось. Кэлвин, видимо, каким-то образом подчинил себе потайные функции секретера.

Ты всегда был пронырой, подумал Силвест. Собственно, именно благодаря этому качеству тебя и можно использовать теперь.

Изображение Жанекена, в натуральную величину, было чуть менее четким, нежели изображение Кэлвина, так как передавалось с помощью спутниковой связи из Мантеля. Сеть спутников была весьма несовершенна, да и передающие камеры видели лучшие дни, как и многое другое на Ресургеме.

– Ну наконец-то, – обратился Жанекен к Силвесту, которого он заметил первым. – Я уже чуть ли не час терзаю передатчик. Неужели с тобой нельзя связаться, когда ты в раскопе?

– Можно в принципе, – ответил Силвест, – но я отключил входящие. Надоело.

– Ах вот как! – проворчал Жанекен. – Очень разумно, черт побери! Особенно для человека в твоей ситуации! Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю? Близятся проблемы, Дэн, и они себя ждать не заставят, уж поверь… – Тут Жанекен обнаружил, что они не одни, уставился на сидящего в кресле и после некоторого молчания воскликнул: – Ну ничего себе! Это ты, что ли?

Кэлвин молча кивнул.

– Это его бета, – вмешался Силвест.

Необходимо было это прояснить, прежде чем продолжать разговор. Уровни альфа и бета фундаментально различались, и йеллоустонский этикет эти различия всячески подчеркивал. Силвеста могли обвинить по меньшей мере в нарушении общественного порядка, сложись у Жанекена впечатление, что перед ним считающаяся давно утерянной альфа-запись Кэлвина.

– Я консультировался с ним… с бетой, – признался Силвест.

Кэлвин скорчил гримасу.

– О чем? – спросил Жанекен.

Он был очень стар, старше всех на Ресургеме, причем с каждым годом приобретал все больше схожести с обезьяной, с каким-нибудь редким видом мартышки; седые волосы, усы и борода, обрамлявшие розовое личико, немало этому способствовали. На всем Йеллоустоне не было другого столь талантливого эксперта по генетике, если не говорить о миксмастерах; впрочем, многие считали Жанекена куда умнее любого члена этой секты. Правда, его гений не бросался в глаза, не ослеплял внезапными озарениями, а находил выражение в долгих годах спокойной, но исключительно тонкой работы. Жанекен уже разменял четвертое столетие, и слои, наложенные многими сеансами омоложения, теперь опадали с него, подобно осенней листве. Силвест полагал, что Жанекен будет первым человеком на Ресургеме, который умрет от старости. И это вызывало грусть: хотя они с орнитологом часто спорили, их разногласия никогда не касались главного.

– Он что-то тут раскопал, – вмешался Кэл.

Глаза Жанекена сверкнули, бремя лет будто скатилось с его плеч при упоминании о научном открытии.

– Неужели?

– Да, я…

И тут случилось почти невозможное. Комната в вездеходе исчезла. Теперь они стояли на балконе здания, расположенного высоко над городом, в котором Силвест сразу узнал Город Бездны. Опять шуточки Кэлвина! Электронный секретер последовал за ними и сюда, подобно верному псу. Если Кэлвин добрался до его потайных функций, подумал Силвест, то и подобный фокус ему вполне по силам. Он воспользовался стандартным набором «ландшафтов» из памяти секретера. Отличная имитация – вплоть до порывистого ветра, щекотавшего щеки Силвеста, вплоть до почти неощутимого запаха, свойственного этому городу, запаха, который трудно определить, но который начисто отсутствует в более дешевых панорамах. Это был город его – Силвеста – детства, город Прекрасной Эпохи. Потрясающие воображение золотистые громады зданий уходили вдаль и там, у горизонта, выглядели как изваяния облаков. Оттуда доносилось гудение воздушного транспорта; оттуда же парки и сады спускались великолепными каскадами террас в зеленую дымку, где лежали поля и пастбища.

– Разве не приятно вновь увидеть родные места? – спросил Кэл. – И подумать, что все это могло бы принадлежать нашему клану, стоило только протянуть руку… Кто знает, каким путем пошла бы история, если бы нам удалось удержать этот город в своей власти.

Жанекен получше утвердился на ногах, крепко держась за перила.

– Все это очень мило, Кэл, но я сюда явился не красотами любоваться. Дэн, что ты собирался сказать до того, как нас столь…

– Столь грубо прервали? – продолжил его фразу Силвест. – Я хотел попросить Кэла, чтобы обработал данные гравиразведки, поскольку он уже явно научился читать мои личные файлы.

– Это пустяк для человека моих способностей, – ответил Кэл.

Миг – и туманное изображение раскопа и обелиска в натуральную величину повисло прямо перед балконом.

– Ох как интересно! – воскликнул Жанекен. – Просто потрясающе!

– Совсем неплохо, – отозвался Кэл.

– Неплохо?! – вскричал Силвест. – Да он больше по размерам и лучше сохранился, чем все раскопанное до сих пор! Это явно доказывает существование развитой фазы амарантийской цивилизации… Возможно, фазы, непосредственно предшествовавшей промышленной революции…

– Полагаю, этот обелиск может оказаться в высшей степени важной находкой, – неожиданно согласился Кэл. – Ты что, собираешься откопать его?

– Еще несколько минут назад собирался, – ответил Силвест. – Однако возникли новые обстоятельства. Я… только что узнал из своих источников, что Жирардо планирует выступить против меня гораздо раньше, чем я ожидал.

– Он не осмелится выступить против тебя, если у него нет большинства в Совете экспедиции, – возразил Кэл.

– Это если бы он планировал выступить в обычном порядке, – возразил Жанекен. – Но информация Дэна верна: Жирардо намечает более короткий путь.