Я оставил их разговаривать, а сам, извинившись, пошел в комнату. Мне надо было подумать. Клуня было дернулась, но уловив мое настроение, осталась сидеть.

Я вошел в медитацию и связался с Зеленым:

— Оставь мне пока Креону. Она мне нужна. Если хочешь, увеличь канал связи с ней. У меня сердце кровью обливается, глядя на нее. Она имеет право на свой кусок счастья, не находишь?

— А ты уверен, что она успеет, если что?

— Если она не успеет, то и я не успею. А если не успею я, то у вас нет даже надежды. А я не успею, если ее не будет со мной. Мы друг друга поняли?

Он долго думал и, наверное, советовался с другими.

— Хорошо, сказал он. До твоей или ее смерти, она твоя. Убедил. Мне тоже были смешны твои придумки с исследованиями

— А это не придумки, если ты не понял. Это шанс. Я передам ей весь свой опыт по этому вопросу. Твой цвет — единственный, который совершенно неприемлем пауками. Надо рассмотреть все возможности.

Он опять надолго задумался. А потом я услышал их общий голос:

— Мы поможем ей всем, чем только можем.

Я вышел из медитации. Рядом со мной сидела Креона. Ее глаза сверкали в темноте.

— Я знаю, Любимый, что ты сейчас сделал!

— Нахрен мне нужен такой мир, где тебя могут у меня вот так отнять. Причем, свои.

— До твоей или моей смерти. Меня это вполне устраивает.

— Меня тоже.

Она толкнула меня на спину и уселась верхом. Медленно наклонилась ко мне. Ее огромные расширенные зеленые глазищи начали увеличиваться, пока не заполнили меня целиком. Я утонул в них. Совершенно.

Мы лежали на кровати, а рядом неподвижно сидела Клуня, из глаз которой непрерывно катились слезы. Они думали, что я еще не с ними. Креона гладила ее по голове и приговаривала:

— Да, моя девочка. Знаю. Мы его, а вот он не наш. И хотел бы, да не наш. Ведь видно, что всей душой хочет. Но нет наших сил это изменить. И его сил на это нет. Я, в свое время, была такой дурой, что не слилась с ним полностью как ты сейчас. Но у меня был от него ребенок. Сын. Я всю себя ему посвятила, а все равно в душе пустота была неимоверная. Я сполна заплатила свою цену.

Клунин язык начал нежно облизывать Креонину руку.

— Да, моя хорошая. Мы должны быть сильными рядом с ним. Когда он бросился в последний бой, он даже не подумал, что скорее всего погибнет. Он спас единственное родное существо, находившееся рядом — Дорна. Первого дракона, которого он вырастил из почти неразумной ящерицы. Ты знаешь, что такое Дракон. И у меня она была моя Сиок. Я ее не уберегла в своей безумной тоске. А он своего уберег. И весь драконий род этим уберег. И нас всех тоже. Я не знаю, как будет сейчас, но тогда он подарил этому миру 800 лет, понимаешь? Я только выгляжу молодой. На самом деле мне много лет, и я помню каждый свой день. Как работой спасалась, как из сына мужика растила. Я понимаю тебя, моя хорошая. Ты поступила мудрее меня. Ты, я думаю, погибнешь, если он погибнет. А вот я так не сделала в свое время. Ты — идеальное оружие. В тебе воплощено все, что придумал его измученный мозг и вся моя любовь к нему. Я чувствую каждое твое движение с ним. Мы — одно целое. В той команде, которая была, мы тоже были одним целым. Но не настолько, как с тобой.

Креона нежно поцеловала Клуню в заплаканные глаза. Та прижалась к ней и разревелась, как ребенок. Только тихо, поскольку боялась меня «разбудить». Ее плечи сотрясались.

Креона гладила ее по голове.

— Поплачь милая. Я точно знаю — это помогает. А завтра соберись с силами и будь тем, чем должна. Хорошо?

Клуня, сквозь слезы, закивала

— И я тоже завтра буду тем, кем должна. А теперь давай спать. Скоро утро.

— Можно я побуду с вами, Первая?

— Конечно.

Они улеглись рядом.

— Первая!

— Что?

— Я постоянно ловлю себя на мысли, что хочу назвать его «любимый».

— Ну и называй. Это же правда.

— А как же ты? Ты не обидишься?

— Нет конечно. Он же тоже любит тебя. И меня. И даже Сянку. Мы все одно целое, мы его части. За что же мне обижаться?

— Он мне сказал, что любит меня. Я вдруг подумала, что взяла не свой кусок.

— А он и вправду тебя любит. Посмотри, он защитил тебя так, как мог. Ты думаешь, что в случае опасности, я имею в виду НАСТОЯЩЕЙ опасности, он спрячется за тебя? Он сделал это для того, чтобы ты выжила, не более.

— Так я…

— Он и не спросит тебя. Как не спросил Дорна. А ведь тот всю жизнь считал, что своей смертью он мог бы дать ему несколько драгоценных секунд и того, что случилось бы не произошло. Мы все — единый механизм, созданный нашим миром для своей защиты. И единственное, что мы можем — помогать ему во всем.

— Первая, а ты уйдешь в свой источник?

— Нет. Вернее, не сейчас. Он поставил ультиматум Разумам, и они с ним согласились. Я не уйду до своей или его смерти.

Клуня прижалась к ней, все еще всхлипывая, пока наконец сонно не засопела. Креона гладила ее по голове

— Что-то нам еще придется вынести, девочка, тихо произнесла она.

Рано утром я встал и аккуратно слез с кровати, чтобы не разбудить спящих девушек. Вышел на улицу. Погода была чудесная. Я прикрыл поляну перед домом серым куполом, чтобы избежать любопытных взглядов, разделся и устроил бой с толстым тентаклем, который пытался на меня нападать. Бить его было бесполезно — он деревянный, а вот уходить, для того, чтобы размять косточки — самое удовольствие. Почувствовал спиной взгляд, остановил тентакль и обернулся. За моей спиной в позе лотос висела Шейна.