– Ты же астробиолог! Разве не хочется собственный мир?

– Обойдусь имеющимися, – фыркнула я, представляя бесконечный фронт работ на «Фибрре». Вот только новых миров нам не хватало, ага. Тут со старыми бы разобраться!

– Тот, кто активирует терральтер, войдет в историю, весь космос будет знать его имя. Представь, какие это открыло бы перспективы! Особенно для твоей Земли.

– Земля-то при чем?

– Ну как же! «Землянка Саша активировала устройство, которое тщетно искала вся Вселенная! Что-то в этих землянах есть, раз обошли сверхразвитые расы!» В Земной сектор все билеты бы раскупили! Сразу бы началась застройка: причалы, рынки, отели… контакты и поставка технологий. Развитие Земли пошло бы намного быстрее, чем сейчас. Думаю, через полпоколения ты была бы далеко не единственной землянкой в космосе. Смогла бы летать домой, когда захочется…

Специально или нет, она попала по больному месту. Не то чтобы я только и грезила о возвращении домой, но перед глазами после этих слов само собой встало видение, как я прилетаю на Землю героем. Я бы не только открыла родной планете путь в дальний космос, но и вписала бы ее в историю. Землянам больше не пришлось бы доказывать, что они на что-то годны. За нас бы дрались академии, брали в экспедиции, охотно поручали ответственную работу. Тщеславно? Да, черт возьми! Но как заманчиво…

А ведь терральтер можно использовать во благо! Создать неприхотливые растения и отвезти их на Техалию. Год, два – и воздух на загрязненной планете очищен! Навсегда решить проблему исчезновения видов, просто просканировав их однажды, и пожалуйста, штампуй сколько надо! Можно возродить уже вымершие, наверняка в древней базе их полно. Сколько пользы могло бы принести это устройство, попади оно в добрые руки!

Тори понимающе улыбнулась и перестала расспрашивать. А я про себя поклялась: если терральтер каким-то невероятным образом окажется у меня, я найду ему подходящее применение.

***

Пирожные слопал Рим. Шумное Время еще не кончилось, но рассказать обо всем я решилась только на «Фибрре». Учитывая особенность Линат разносить звуки, у нашего разговора было бы больше свидетелей, чем тайн в деле о Филби Ревенсоне. Рим это положение вещей целиком поддерживал, с таким аппетитом набивая рот, что Аглаю хватил бы удар.

Не верилось, что все позади. Столько нервов сгорело в ожидании приговора, но все хорошо! Можно возвращаться к любимой работе и просто… жить?

– Ты права, они настоящие садисты! – Рим продемонстрировал мне сиротливое пирожное на дне пакета. – Только раздразнили…

– Зато ты успел их съесть, пока наш веганианский цербер не сделал из тебя тефтельку.

– А куда девалось «все конфликтологи – пираты, я видела такое один раз»?

– Утрируешь, – мягко упрекнула я. – Но признаю, все действительно было не так страшно.

– И ты наконец-то все это забудешь?

– Нет.

Рим подавился и так на меня посмотрел, что захотелось раздобыть где-нибудь огнетушитель.

– Слушай, даже этот Кайон уверен, что помнить – нормально! – попыталась предотвратить собственное сожжение я. – Он сказал, что со временем все сгладится само собой.

– И долго оно еще будет сглаживаться? Ты же все разговоры сводишь к этому пирату! Кто он, куда он, зачем он! Вдруг он кого-то убьет! Почему ты все время о нем думаешь?

– Потому что боюсь. Если он все-таки жив, в чем я не сомневаюсь…

– Он, часом, не прячется у тебя под кроватью? Могу шугануть.

– Он нас обоих чуть не убил!

– Чуть! – многозначительно кивнул Рим.

– Но мог… даже больше – должен был! А он отпустил, будто мы не представляем угрозы. Будто заранее знал, что мы ничего не сможем сделать…

– О-о, ma khart na Eidirni, – простонал Рим, сделал жест «ой, все» и ушел.

Я только вздохнула, глядя ему в спину. Конечно, он прав, я действительно зациклилась на прошлом. И все-таки было немного обидно, что даже самый близкий человек не может меня понять.

***

Одним из немногих занятий, которые радовали и одновременно приносили мне адские муки, были тренировки с Аглаей Ростной. Подписалась я на них с подачи Синта, который на что-то обиделся и в отместку от моего имени накатал веганианке такое сообщение, что та даже не стала дожидаться утра и явилась ко мне среди ночи «спасать от петли».

Первая тренировка прошла на удивление неплохо, и, хотя потом болела каждая клеточка тела, я вдруг поняла, каким прекрасным антидепрессантом бывает возможность выпустить пар. На два-три часа мысли о пиратах, конфликтологах и прочих бедах напрочь вылетали из головы, притуплялось и острое чувство беспомощности. Разумеется, даже Аглае не по силам сделать из меня мастера боевых искусств, но освоить простейшие приемы самообороны ведь может каждый? Мало ли, от кого еще придется отбиваться! В следующий раз я буду готова… ну-у, хотя бы чуть более готова, чем обычно.

Шмяк!

– Вот сейчас было неплохо, – похвалила Аглая, нависая надо мной. – Как ощущения?

Я простонала что-то одобрительно-нецензурное и кое-как перекатилась на четвереньки. Амортизационный пол спортзала был почти мягким на ощупь, но только если ходить по нему, а не с размаху бухаться. Падение с подсечкой мы отрабатывали уже неделю все с тем же результатом: падение на пять с плюсом, подсечка на кол с минусом.

– Может, предупреждать будешь или на счет три? – прохрипела я, с трудом отдирая себя от пола. Веганианка двигалась так быстро, что мне не хватало времени вспомнить нужную последовательность действий.