— Я счастлив лицезреть воочию нашу спасительницу!

— Слишком много пафоса, — одернул менталиста Глора-Де-Виро. — Приступайте, леди как раз еще не завтракала, сработаете чисто.

Литара запоздало подумала, что именно имел ввиду глава Тайной стражи. Испытуемым видимо очень часто становится плохо и выворачивать их начинало в прямом смысле этого слова, а не в переносном. Глубоко вздохнув девушка внутренне приготовилась к неминуемому разоблачению. Менталист обошел стул на котором сидела Литара кругом и остановился у нее за спиной. Несколько минут в комнате царила полная тишина. Лишь иногда, Литара чувствовала, как кончики пальцев менталиста касаются ее прибранных в небрежный пучок волос. Внезапно менталист опустил руки и отошел от Литары в сторону. Не таясь девушки он сказал Глора-Де-Виро:

— Пусто.

Глава Тайной стражи в гневе раздул ноздри и процедил:

— Не здесь.

Менталист пожал плечами и не обращая внимание на тихо ярившегося Глора-Де-Виро продолжил:

— Толку нет, пустота, и леди скорее всего об этом знает. Для меня, и для любого другого менталиста ее память как чистый лист бумаги, она словно новорожденный ребенок. Можно попробовать пригласить еще кого нибудь из наших, но только зря потратим время.

Глора-Де-Виро мрачно посмотрел на Литару, и отрывисто сказал:

— Есть старый верный способ.

— Пытки? — спросил менталист. — Вы верно хотите пытать человека… леди… спасшего все королевство, короля и вас в том числе?

Глава Тайной стражи молчал. Пауза затянулась. Менталист, откровенно заскучавший, коротко поклонился Литаре и Глора-Де-Виро после чего, не дожидаясь разрешения главы, вышел из комнаты.

— Поговорим? — спросила Литара у Глора-Де-Виро.

Мужчина дошел до кровати и одной рукой подхватил кресло, которое затем поставил прямо в центре комнаты. Литара уныло подумала, что даже в такой ситуации этот человек делает все, чтобы оставаться на ведущих ролях. Глора-Де-Виро уселся в кресло и закинул ногу на ногу:

— Я готов слушать.

Литара встала со стула и подошла к столику, на нем все еще стоял кувшин с вином и бокал. Наполнив вином бокал на половину, девушка вернулась на стул и пригубила вино.

— Я не только Тарм по крови, но еще и Де-Сорсистино. До того как мой отец и брат… — Литара запнулась, но сделав усилие над собой продолжила, — до случившегося, моя мать возила меня в Куронский лес, и лес принял меня. И я действительно воспользовалась смертью старого короля и умерла сама. А как только пришла в себя выбралась из ямы и направилась прямиком в Куронский лес. В лесу сохранился домик, там я жила все это время. Занималась зельеварением, торговала зельями в деревнях и Каверно. Этой осенью я в очередной раз пришла в деревню и узнала про мор. Дальше вы знаете. Прошлым летом было много травы куронки, обычно ее редко можно найти, а этим летом ее было много, действительно много.

— Зелье было разработано лично вами?

— А у вас были еще алхимики варившие его?

— Никто не мог, а вы смогли?

— Именно так, все дело в траве. Растет она только в Куронском лесу, лес принимает только Де-Сорсистино. В роду только женщины занимались зельями, и последние триста лет таких масштабных вспышек чумы не было. До этого никто не проводил аналогию и не видел связи между количеством урожая травы и вспышкой чумы.

— Вы же знали, что ваша личность будет раскрыта? Но все равно решились. Не проще ли было переждать чуму, а после, возможно, не было бы ни короля, ни Тайной стражи, ни меня…

— Проще не значит правильно. Я могла помочь и должна была сделать это.

Глора-Де-Виро не ответил, и некоторое время задумчиво молчал. Литара ждала новых вопросов.

— Леди Литара, вы знаете, что почти год назад наш с вами король пропал после того как отправился в Куронский лес?

— Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не принадлежа роду Де-Сорсистино, отправиться в Куронский лес. Лес не всяких из рода принимал, не говоря уже о остальных.

— Осторожнее Литара, вы говорите про короля!

— Король он в своем королевстве, а в Куронском лесу он маленький червяк под ногами великана. Даже я, а меня Куронский лес принял, не могу позволить себе в лесу многих вещей!

— Каких же?

— Многих, — уже тише сказал Литара, — то что лес принимает некоторых представителей из рода Де-Сорсистино не означает, что они становятся хозяевами леса, это означает, что лес становится хозяином того или иного представителя рода. Лес таким образом общается с внешним миром, иногда помогает людям. Но если вы поднимите родовые летописи Де-Сорсистино то узнаете, что до про-бабки моей матери, семьдесят лет лес не принимал никого из рода. А всего-то тогдашний глава рода Де-Сорсистино использовал яды полученные его женой из травяных вытяжек для того, чтобы обработать стрелы используемые в междоусобном конфликте. И воины противоборствующего рода, от любых, даже самых легких ран, в мучениях умирали в течение нескольких дней, покрываясь страшными язвами. Семьдесят лет, лес после этого, не принимал никого из рода. Де-Сорсистино обмельчали и обеднели, их уничтожили болезни, которые легко лечились, но без Куронского леса сделать это было невозможно.

— Я не услышал главного. — С насмешкой в ответ на эту тираду ответил Глора-де-Виро.

— Моя жизнь в лесу сводилась в основном к собственному домику и подворью. Летом, травы я собирала только в привычных местах, не заходя слишком далеко от хижины. Ходила на реку и редко на озеро. — Пояснила Литара.

— В какой части леса расположена хижина?

— В южной, практически рядом с лесом три деревни и Каверно, северная часть более опасная, кто и что там обитает я не могу даже представить. С севера лес упирается в Красные горы, они непроходимы для человека.