Первый опыт ловли рыбы закончился тем, что Литара упала в воду, вымокла до нитки в ледяной воде и нахлебалась сама, однако на крючке одной из удочек повисла рыбка размером с ладонь Литары. Не оставаясь больше на берегу, весна была холодной и Литара боялась простудиться, что было для нее смертельно опасным, учитывая ее одинокую жизнь в лесу и бытовую неустроенность, девушка направилась домой неся драгоценную добычу в руках. На заимке, Литара почистила рыбу прямо во дворе и наполнила водой маленький котелок, который использовала для подогревания воды. Соли или каких-то приправ не было, поэтому Литара просто сварила рыбку в воде. Рыба была костлявой, но невероятно вкусной, съев рыбу, Литара медленно, со смаком выпила бульон прямо из котелка и почувствовала себя такой сытой какой не бывала никогда.

Как только солнце, стало сильнее пригревать землю, в лесу вылезла первая травка, и на деревьях набухли почки. Каждый день девушка ходила на реку, и становилась все более и более умелой в ловли рыбы, часто принося не одну или две, и три четыре крупных рыбины. Рыбу она отставляла в прок и хранила ее в леднике — который обнаружила в подполе. Ледник был выложен диким камнем, покрытым инеем. Для проверки Литара оставила в леднике котелок с водой на ночь, а на следующий день обнаружила, что вода в котелке промерзла до дна. Такое приятно открытие обрадовало Литару, можно было делать запасы на зиму и весну, самое голодное время года. Запаса которые не испортятся.

В начале лета у Литары оформилась мысль как она будет жить на заимке, и удовлетворять потребности в одежде и еде которую не смогла бы вырастить или поймать в лесу сама. Нужно было торговать с деревнями, и возможно городком. А единственное, что Литара могла предложить людям — это зелья. Для этого нужно было усердно работать летом, запасть нужные травы, корешки, ягоды и некоторые грибы. Все это сортировать и просушивать, подготавливать для длительного хранения зимой. Литара очень уставала, постоянно работая, то собирая и занимаясь будущими ингредиентами зелей, то добывая себе пропитание. Вечером едва касаясь головой лавки, она мгновенно засыпала, и просыпалась на рассвете. Никто ее не потревожил за это время, Куронский лес пользовался дурной славой у местного населения.

Размышляя о своей жизни и строя планы на будущее, Литара не заметно для себя самой, к концу второго дня пути, дошла до окраины деревни. Забрехал собаки во дворах, Литара уверенно и не останавливаясь продолжала свой путь. Она шла к самому большому дому, стоящему почти в центре деревни — дому старосты. На крыльцо вышел пожилой, но еще крепкий мужчина, на нем была добротная рубаха из беленого льна, украшенная вышивкой, широкие штаны, заправленные в высокие голенища кожаных сапог. Проходя по деревне Литара не могла не заметить, что домики в деревне аккуратные и справные, дворики ухоженные. В окнах многих домов была вставлены мутные стекла. Жители деревни не бедствовали. Приблизившись вплотную к забору огибавшему двор старосты, Литара в нерешительности остановилась.

— Милости прошу. — Сказал староста приглашая Литару в дом.

Правда дальше сеней Литару не пустили, там же староста предложил девушке присесть на лавку.

— Откуда путь держите? К нам зачем пожаловали? — задал традиционный для простонародья вопрос.

— Я пришла из Куронского леса, а шла именно к вам уважаемый.

— Куронский лес? — недоверчиво переспросил староста.

— Именно так, — твердо сказала Литара, — с ранней весны я живу на заимке в двух днях пути, и собираюсь остаться там навсегда. Лес меня принял. К вам же я пришла с предложением.

Литара поставила ярдом с собой на лавку узелок, в котором были горшочки с зельями.

— Это вам, — сказала Литара. — Это зелья, вот это, — она достала один горшочек, — это от кашля и всякой немочи, этот, курам в корм давать можно, нестись лучше будут, и яйца не будут расклевывать, это от укусов насекомых. Это для грудных детей, чтобы животами не маялись.

В разговоре со старостой Литара старалась выбирать понятные для сельского человека выражения и обороты речи, но при этом держала себя строго.

— Нам нечем платить тебе ведьма, — припечатал староста.

— А сейчас платить и не надо. Я оставляю это в знак моей доброй воли. Захотите, наладим торговлю. Мне на заимке помощь нужна, да и много еще чего. А к вам скорее всего городские лекари и не захаживают.

Староста задумался, Литара была права, бабка травница, что жила в их деревне, умерла два года как, и никого своему ремеслу не научила, да и учить было особо нечему. Бабка в Куронский лес не ходила, травки собирала простые, по кромке леса, толку от зелей было мало. Без бабки, за прошлую зиму, трое ребятишек в деревне померло от простуды. А он сам, староста, мучился от болей в спине. А скоро страда, уборка урожая.

— Милости прошу ко мне на заимку, лес пропустит. — Сказала Литара, но сама была не уверена в своих словах. За весь лес она говорить не могла, и полагала, что такой власти у нее нет. Но все же надеялась, что в этом лес пойдет ей навстречу.

В свою хижину она вернулась через два дня, оставаться в деревне Литара не стала, людей не знает, они ее тоже. Она хотела дать возможность людям проверить ее зелья, и оценить их.

Через две недели к ней в хижину пришел сын старосты и его молодая жена, они сообщили Литаре, что останутся дней на пять — шесть, помочь с хозяйством. С собой они принесли хлеб, молоко, масло. У сына старосты, в руках была корзина с инструментами. За несколько следующих дней, в хижине починили печь, заменили подгнившие доски на крыльце, поправили частокол и хозяйственные постройки. Сын старосты, оказавшийся смешливым парнем, вычистил колодец, и обновил его сруб, сколотил Литаре несколько широких скамеек, которые могли сойти за полноценную кровать, стол, табуретки, приладил в леднике надежные полки, а еще сделал маленькую тележку, чтобы с ней Литара могла ходить в деревню продавать свои зелья и забирать припасы. Сына старосты звали Топин, а его молодую жену Лимка. Имена простолюдинов были непривычны Литаре, они отличались от имен высшего сословия, были простыми и не затейливыми. А в королевском замке даже конюхи имели звучные красивые имена.