— Ты мне не указ, Зухра! — голубоглазая подлетает ко мне, берет за руку. — Пойдем со мной, я тебе все покажу. Не обращай внимания на ворчание старой женщины, — улыбается мне, так нежно и открыто, что становится гораздо легче. Она как бодрящий ветерок, уносит вдаль тревоги, оставляя ощущение легкости.

— Ты кого старой назвала?! — преграждает нам дорогу, уперев руки в бока, — Ах, ты… да… ты…

— И кто же я? — в небесных глазах пляшут веселые искорки. — Давая, не сдерживайся, скажи все! — явно подначивает маму. — Или боишься?

Женщина как-то сразу тушуется. Опускает голову и отходит с нашего пути. Словно действительно опасается блондинку.

— Это моя обязанность заниматься новыми рабынями! — кричит мать нам в спину, которую почему-то теперь называют Зухрой. Хотя всю жизнь ее звали Иванна.

— Вот и занимайся, у тебя три новых мадам, — смеется, явно забавляясь негодованием женщины.

У девушки маленькая и теплая ладошка. Она плавно движется по ступеням, то и дело, поглядывая на меня.

— Спасибо… думаю… сейчас ни я… ни она неспособны к диалогу, — вздыхаю.

Нелегко вот так снова видеть ненависть в глазах матери. Удар, который еще сильнее пошатнул мои нервы.

— С ней мало кто уживается. Зухра стольким уже кровь попортила. Но работу свою выполняет хорошо, вот ее и держат. А тебе, как вижу, ввиду родства достанется тройная доза ее пакостей, — ведет меня по мраморной лестнице с выгравированными фигурами животных, куда-то вверх.

— Почему ты называешь ее этим именем?

— После клятв верности мы все получаем новое имя. А наше старое находится под строжайшим запретом. Я Джана, — мы поднимаемся на последний этаж, сворачиваем направо, идем по золотистому коридору с очень красивыми гравюрами. Только не успеваю их даже рассмотреть, девушка передвигается слишком быстро. — Вот тут твоя комната. На время. Позже будет видно… — заминается, но быстро берет себя в руки, показывая мне мою клетку.

Маленькая комнатка. Интерьер непривычный. Вместо кровати огромный пушистый матрас. Также нет стола и стульев, только высокие пуфы. Все в оранжевых тонах. В стене шкаф, а там наряды. Красочные, невесомые, но очень непривычные. Не представляю себя в чем-то подобном.

— Что это за дом? Тут все принадлежат этому Владыке? Его…рабыни, с которыми он… — в голове столько неудобных вопросов. Мне стыдно их спрашивать. Но я ведь должна хоть немного разобраться в происходящем, пока новая знакомая не упорхнула.

— Конечно, нет, — смеется. — Да, мы все даем клятвы, как часть его народа. Дом разделен на так называемые сектора, в каждом живут женщины соответствующего ранга и принадлежности. Твоя… родственница, — Джана явно не смогла назвать ее матерью, — Она тут приглядывает за девушками. Смотрит за порядком. В общем, если в наши реалии перенести, то, как домоуправ, что ли, — присаживается на один из высоких пуфов, приглашает последовать меня ее примеру. — Волкам нужны наши женщины, чтобы выполнять работу по хозяйству. Их волчицы живут отдельно, и они предпочитают военное ремесло.

— Но есть же и рабыни для забав? — я покраснела. Как же неловко говорить на подобные темы.

— Есть, конечно. Но в основном тут девушки принадлежат приближенным Владыки. Они были подарены сразу или через какое-то время после клятв. Многие мечтают попасть к Владыке в опочивальню. Но это удается единицам, и всего на одну ночь. Ни одна дева дважды у него не бывала. А в последние годы и подавно, — пожимает плечами, — Редко кто удостаивается его взгляда. Тут даже ходят легенды, о неземном счастье в его объятиях. Но это я думаю, оттого что людям свойственно приукрашать то, что недоступно, — смеется, и только сейчас замечаю симпатичные мочки на ее круглых щечках. — Еще до моего появления тут, говорили, что он менял по несколько дев за ночь. Но если это и было, то давно. Сейчас свободное время Алифар проводит в своей мастерской, ограняет алмазы. Делает по слухам, немыслимые украшения, но никому еще ни одного не подарил.

Я вздрогнула, сразу вспомнился разговор с незнакомцем. Вот почему он говорил о камнях. Может, потому, так вольготно себя вел, раз знает, что владыка дарит девушек как вещи. Омерзительно. Это ведь живые люди! Еще больше прониклась отвращением к главному оборотню.

— Зачем он тогда их делает?

— Назовем это хобби. О Владыке в принципе мало что известно. Он знает о нас все, а мы кормимся лишь слухами.

— А ты тут в статусе кого? — слишком самоуверенно она вела себя с мамой.

— Владыка сразу после клятв подарил меня Басиру. Со временем я стала его фавориткой, — когда она произносит имя оборотня, то расцветает. Словно говорит о ком-то родном. Но разве могут быть нормальные отношения в стране с варварскими законами?

— Если я правильно понимаю, фаворитка — это не значит единственная? — вспоминаю надменную рожу Басира, не могу поверить, что он будет хоть в чем-то себе отказывать.

— Да, этажом ниже живут девочки, принадлежащие ему, — говорит спокойно, словно это в порядке вещей.