Не мудрствуя лукаво, боясь, что испачкает платье остатками крема, надела его, что называется, «через ноги». Закрепив бретели на плечах, завела руки за спину и застегнула молнию.

Платье сидело идеально! И при всей тонкости ткани, под ним совершенно не угадывалось наличие белья! Пышная юбка-клёш, скроенная одним куском с лифом, без всякого подреза по линии талии, придала бедрам округлость и сделала накачанные икры ног не такими заметными.

Милочка смотрела на свои худые руки и выпирающие ключицы. Думала о том, что было бы лучше припрятать вот это все под тканью платья или какой-то накидки. Но тут же поняла, что любая модификация наряда только испортит его!

Коробка с театральным гримом лежит в ящике туалетного столика и придется немного потрудиться над открытыми участками тела, сгладить перепады в цвете кожи и уменьшить тени.

Перевела взгляд вниз и тяжело вздохнула.

Платье доходило до середины щиколотки! И просто кричало о том, что к нему нужны, нет, необходимы туфли-лодочки на шпильке! Каковых у Милочки отродясь не было. Перерывать содержимое обувного шкафчика глупо и бессмысленно. Людмила помнила его содержимое наизусть.

«Ну что же», — подумала, горько усмехнувшись, — «Остаются сапоги-дутыши, кроссовки или домашние тапочки. Потому как обуть коричневые туфли на низком ходу — еще хуже».

Милочка сняла платье, решив озаботиться выбором обувки во время макияжа и села к туалетному столику.

Она накладывала макияж тщательно и неторопливо. Времени в запасе было предостаточно и спешить некуда. Главное — не переборщить, но постараться срыть все дефекты кожи, что после нанесенных утром кремов оказалось не такой уж непосильной задачей. Подумала о том, что Звездинская права, тратя огромные суммы на средства по уходу. Кожа лица и плеч стала шелковистой и гладкой. Гуда-то пропала сетка морщин под глазами.

Иногда она вздыхала, потому как проблема с обувью и не думала решаться сама собой.

Напялить кроссовки или тапочки — значило явно и с издевкой ткнуть носом Тимура в свою же бедность. А делать это Людмиле хотелось все меньше и меньше.

В последний раз тронув скулы пушистой кистью с румянами, Милочка взглянула в зеркало и осталась довольна своими трехчасовыми трудами. Макияж был идеален! Она порадовалась, что в свое время не пренебрегла советами театрально гримера, а постаралась запомнить все, о чем ей говорилось. Посмотрела на часы. Половина пятого. Самое время одеваться.

Вышла в прихожую, достала свои коричневые туфли, так хорошо гармонировавшие с «парадным» костюмом, протерла их бархатной тряпочкой, смахнув невидимые следы пыли. Завязала бантиками тонкие шнурки.

Уже более спокойно снова приступила к рассматриванию своего отражения в зеркале. Подумала:

«Конечно, туфли на шпильке были бы лучше, но и так совсем не плохо», — вынула из шкафа шерстяную шаль, связанную крючком вахтершей училища специально для неё. Накинула на плечи.

Как бы там ни было, а идти к машине, которую пришлет Тимур, в платье с открытыми плечами — повеселить всех соседей, которым приспичит увидеть её именно в это время. Надевать старенькое пальто — и того хуже! А шаль… почему бы и нет? Винтаж и эксклюзив.

Вздрогнула, услышав дверной звонок. Снова взглянула на часы. Ровно пять вечера! Шагнула к двери.

— Тимур Айдарович велел вам передать! — водитель, стоявший на пороге, протягивал ей какие-то две коробки. Окинул её оценивающим взглядом.

— Что это? — Людмила устала удивляться и вгонять себя в рамки приличий.

— Не знаю, — пожал плечами водитель. — Но если хотите взглянуть — поторопитесь. Боюсь, что на выезде из города снова будут пробки.

Милочка, забыв пригласить водителя войти, быстро вернулась в комнату.

Она рассмеялась, но не ехидно, как вчера вечером, и не горько, как сегодня днем, а весело и радостно, когда вынула из первой коробки туфли. Как раз такие, о которых грезила, примеряя платье.

Быстро переобулась, одним движением сбросила крышку со второй коробки. Вынула невесомый палантин. Тоже вязаный. Но уже не из обычных шерстяных ниток, а из тонких полосок палевой норки. Набросила на плечи.

— Я готова! — улыбнулась водителю.

— Совсем другое дело, — удовлетворено прокомментировал увиденное мужчина. Согнул руку в локте: — Позвольте помочь вам спуститься по ступеням.

— А Людка-то наша, посмотри, как вырядилась! — две соседки перекуривали на балконе, ожидая пока мужья их позовут и начнут чествовать, и внимательно наблюдали за тем, как какой-то незнакомец усаживает Милочку в машину.

— Ага, — закивала соседушка, соглашаясь с подругой. — А все сиротой казанской прикидывалась!

— Видать, закадрила хахаля при бабках, — завистливо пробурчала первая.

— Да чем там кадрить?! — удивилась вторая. — Ни рожи, ни кожи! Одни кости торчат, плюнуть не на что!